Карлос Кастанеда, книги 1-3

Результатом этого опыта стали охватившее меня чувство общей усталости и меланхолии и череда необычайно живых снов и кошмаров.

— Где твои письменные принадлежности? — спросил дон Хуан, когда я уселся на крыльце.

Я оставил свои записные книжки в машине. Дон Хуан вернулся к машине, осторожно вытащил мой портфель, принес и положил его рядом со мной. Он спросил, ношу ли я обычно свой портфель, когда хожу. Я сказал, что да.

— Это безумие, — сказал он. — Я сказал тебе, чтобы ты ничего не носил в руках, когда идешь. Заведи рюкзак.

Я засмеялся. Мысль о том, чтобы носить свои заметки в рюкзаке, была смешной. Я сказал ему, что обычно ношу костюм и рюкзак поверх костюма с жилетом будет слишком необычным зрелищем.

— Надевай свой пиджак поверх рюкзака, — сказал он. — Пусть лучше люди думают, что ты горбат, чем калечить свое тело, таская все это.

Он сказал, чтобы я вытащил свою записную книжку и записывал. Казалось, он сознательно старался успокоить меня. Я опять пожаловался, что чувствую физическое неудобство и странное ощущение несчастливости.

Дон Хуан засмеялся и сказал:

— Ты начинаешь учиться.

Затем у нас был долгий разговор. Он сказал, что Мескалито, позволив мне играть с ним, указал на меня как на избранного человека. Что, хотя он был ошеломлен этим знаком, поскольку я не был индейцем, он собирается передать мне некое секретное знание. Он сказал, что сам имел «бенефактора», который научил его, как стать человеком знания.

Я почувствовал, что должно случиться что-то ужасное. Откровение, что я — избранный им человек, в сочетании с полной чуждостью его жизни и тем разрушительным эффектом, который оказал на меня пейот, вызвало у меня невыносимо тяжелые предчувствия и нерешительность. Однако дон Хуан не обратил внимания на мои чувства и порекомендовал, чтобы я думал только о том чуде, что Мескалито играл со мной.

— Ни о чем больше не думай, — сказал он. — Все остальное придет само.

Он поднялся и мягко погладил меня по голове, а затем сказал очень тихим голосом:

— Я собираюсь тебя учить тому, как быть воином. Точно так же, как я учил тебя тому, как охотиться. Но я должен предупредить тебя, что изучение того, как охотиться, не сделало тебя охотником точно так же, как изучение того, как стать воином, не сделает тебя им.

Я испытал замешательство и физическое неудобство, которое граничило с нетерпением. Я пожаловался на слишком живые сновидения и ночные кошмары. Он, казалось, минуту раздумывал, а затем снова сел.

— Это заколдованные сновидения, — сказал я.

— У тебя всегда были заколдованные сновидения, — бросил он в ответ.

— Говорю тебе, что на этот раз они действительно более колдовские, чем все, что было раньше.

— Не заботься об этом, это просто сны. Точно так же, как и сны любого обычного спящего, они не имеют силы. Поэтому нет пользы заботиться о них или говорить о них.

— Они заботят меня, дон Хуан. Разве нет чего-нибудь такого, что я мог бы сделать, чтобы остановить их?

— Ничего. Дай им пройти, — сказал он. — Теперь для тебя пришло время стать доступным силе, и ты начнешь с того, что ухватишься за сновидения.

Тон его голоса, когда он сказал «сновидения», заставил меня подумать, что он использует это слово в каком-то особом смысле. Я раздумывал над тем, какой вопрос ему задать, когда он вдруг стал говорить.

— Я никогда не рассказывал тебе о сновидении, потому что до сих пор я был озабочен лишь тем, чтобы научить тебя стать охотником, — сказал он. — Охотнику нет дела до манипуляций с силой, поэтому его сны — это просто сны. Они могут глубоко затрагивать, но остаются только снами, а не сновидениями. Воин, с другой стороны, ищет силу, и одной из широких дорог к силе является сновидение. Можно сказать, что различие между охотником и воином состоит в том, что воин находится на своем пути к силе, в то время как охотник о ней ничего не знает или почти ничего. Решение относительно того, кто может быть воином, а кто может быть охотником, — не наше. Это решение находится в царстве сил, которые руководят людьми. Вот почему твоя игра с Мескалито была таким важным знаком. Эти силы привели тебя ко мне. Они привели тебя на ту автобусную станцию, помнишь? Какой-то клоун подвел тебя ко мне. Отличный знак — клоун, указывающий на тебя. Поэтому я учил тебя, как быть охотником. А затем еще один отличный знак — сам Мескалито, играющий с тобой. Понимаешь, о чем я говорю? Его колдовская логика подавляла.

— Что мне следует делать? — спросил я.

— Стать доступным силе. Уцепиться за свои сны. Ты называешь их снами, потому что у тебя нет силы. Воин, будучи человеком, который ищет силу, не называет их снами. Он объявляет их реальными.

— Ты хочешь сказать, что он воспринимает свои сны как реальность?