Карма

Мои слова полны уверенности, у меня нет желания отпускать его, но эта ухмылка, когда он улыбается, тревожит что-то внутри меня. Как будто он знает секрет, которого не знаю я. Что ж, я сыта по горло секретами. Я найду способ заставить его заговорить, и как только он расскажет всё, что мне нужно знать, я с ним расстанусь. Если, конечно, смогу перестать использовать его как «секс-игрушку».

Возможно, я могла бы забрать его себе…

Сэм еще этого не знает, но, между нами всё кончено. Я уже собрала сумку и засунула ее под диван. Как только эта адская ночь закончится, я уеду к ебеням из этого богом забытого городка и никогда не оглянусь назад. Но всегда есть риск, что Сэм последует за мной. Возможно, держать этого парня в качестве боевой собаки не такая уж и плохая идея.

Однако прежде всего мне нужно знать, кто убил моего отца, и заставить их заплатить. Если мне придется убить всех, кто встанет на моем пути, чтобы получить ответы, пусть будет так.

Карма приближается, она больше не собирается мириться со всем этим дерьмом.

Королева Тьмы позволила мне надеть штаны. Как мило с ее стороны. Может быть, она уже закончила мучить мой член и яйца? Я сижу с не до конца застегнутыми штанами, ткань распахнута, обнажая тонкие темные волоски.

Кстати, о Королеве Тьмы, где она? Она ушла вскоре после того, как моя рука оказалась внутри нее. Рука сама по себе поднимается к носу, ощущая аромат ее сладкой киски на пальцах.

Кто знал, что карма будет пахнуть как грех?

Я смотрю на часы. Уже около семи утра, и идти на вечеринку уже слишком поздно. Заебись. С таким же успехом она могла бы убить меня прям сейчас. Если меня не прикончат они, то уж лучше бы это была она. Я бы хотел, чтобы это произошло от ее испорченных, изящных ручек.

Я слышу шум за закрытой дверью. Резкий шепот переходит в более или менее различимый звук, и я различаю ее голос:

— Ни в коем случае. Ты не можешь этого сделать.

Что он не может сделать?

И тут я слышу шлепок.

Она вскрикивает, и я натягиваю цепь.

Дело в том, что я не думаю, что заслуживаю чего-то бо̀льшего в этом мире, но точно заслуживаю ее. По крайней мере, я могу относиться к ней лучше, чем ее нынешний избранник. Даже с парой дырок в яйцах, я всё равно ни разу не подумал ударить ее, хотя в тот момент она, наверное, этого заслуживала.

Дверь распахивается, и ее парень заносит коробку в комнату. Что теперь? Какое новое средство пыток она для меня придумала? Не то чтобы это имело значение. На этом этапе я бы, наверное, отрекся от «Исхода», потому что всё равно умру.

Но я не дам ему никакой информации. Только ей.

Карма появляется из-за его спины, прикрыв рукой правую щеку. Она убирает руку и гордо вздергивает подбородок, несмотря на красный отпечаток его руки на лице. Мне не нужно наличие его имени в списке, чтобы захотеть его убить.

— На кого ты работаешь? — спрашивает его глубокий голос, ставя коробку на землю.

— Пошел. На. Хуй, — говорю я.

— Я рассчитывал на то, что ты это скажешь.

Он поднимает крышку коробки, и над картонным краем виднеются два больших черных уха.

Он бы не посмел.

— Когда я узнал, что у тебя есть сын, я подумал, что он будет отличной разменной монетой. Но потом я нашел его.

Он берет Пити, и кролик вгрызается в его руку, вырывая кусок плоти. Он кусает всех, кроме меня.

— Ублюдок, — шипит Сэм, швыряя моего кролика обратно в коробку. Он закрывает крышку и бросает на меня бешеные взгляд, вытаскивая из-за пояса нож. Он держит лезвие острием вниз, направляя заточенный кончик на крышку коробки. — На кого ты, блядь, работаешь?

Кровь капает из раны на его руке и скатывается по рукоятке ножа.

Он не посмеет.

— Не надо! — говорит девушка, широко раскрыв глаза.

Она бросается к коробке, чтобы вытащить ее из-под его клинка, но он хватает Карму за руку, чтобы остановить. Засунув нож между зубами, он бьет ее кулаком по лицу. Хрупкое тело отшатывается и с грохотом приземляется на комод. Лампа падает и разлетается у ее ног на осколки.

Я подползаю на сколько позволяет мне длинна цепи, наклоняюсь к ней.

Только не моя Карма.

Прежде чем я успеваю повернуться к ходячему куску разъяренного дерьма, я слышу звук лезвия, прорезающего картон. Я закрываю глаза, боясь посмотреть на то, что он сделал, но заставляю себя. Повернувшись, я вижу рукоять, поэтому тянусь к ней, стараясь ухватиться за угол коробки.

Нет, только не мой гребанный кролик.

— Ты сукин сын! — кричу я, натягивая удерживающий меня металл. Это худшее из всего, что они вообще могли сделать. Ничто не важно. Важны только кролик и эта девчонка.

Я слышу скрежет, когда металлический шест сдвигается под моим напором и яростью. Что вы ни говорили бы об «Исходе», но они превратили меня в дикого зверя на цепи. Невероятная сила и своеволие, которые старательно вытесняли из меня, способны разрушить даже целостность металла, пока он не ломается, оторвавшись от основания, и я падаю вперед на четвереньки.