Карма

Я слезаю с его лица, и он жадно хватает воздух. Его рот и подбородок блестят от следов моих соков.

— Теперь моя очередь, — говорит он, стаскивая меня с себя.

— Я не буду сосать твой член, — напоминаю я ему.

— Твой рот не самое главное место, куда я хочу погрузить свой член.

Нокс поднимается с кровати и хватает маску. Вытирает лицо тыльной стороной руки, прежде чем натянуть пластик на лицо. Меня охватывает дрожь. Когда он надевает маску, я ощущаю страх, которого я не ожидала почувствовать. Всё было по-другому, когда он был прикован цепями. Теперь он свободен и может быть настолько опасен, насколько пожелает.

Я сажусь, поджимая под себя ноги и наклоняясь над кроватью.

— Спускайся на пол и ползи ко мне.

— Ты серьезно? — спрашивает он, качая головой в недоумении.

— Если хочешь войти в меня, песик, ты ляжешь на пол и поползешь ко мне.

Он моргает, глядя на меня через прорези в маске, и я не уверена, что он сделает то, о чем я прошу. Затем его колени сгибаются, и он приземляется на них.

Его руки опускаются на пол, и он двигает каждой конечностью поочередно, пока, блядь, ползет ко мне.

Рука за рукой.

Колено за коленом.

Низкое рычание вырывается из-под маски, когда он оказывается передо мной, его взгляд не отрывается от моих глаз, когда он поднимается на ноги и обхватывает пальцами мое горло. Его рука грубо раздвигает мои ноги, и когда я тянусь, чтобы снять маску, он прижимает оба моих запястья над головой к кровати. Соотношение сил снова изменилось, и уже знакомый страх возвращается, когда он ползет по мне, прижимая меня спиной к матрасу.

— Посмотри в лицо своим страхам, Карма. Человек за этой маской — чудовище, но он не твой монстр.

Он толкается в меня, и за моим разочарованным выдохом следует стон. Он похож на монстра, а мне не нравится уступать свою власть дикому зверю, облаченному в человеческую шкуру, когда он берет то, что хочет. Но он также дает мне то, чего хочу я. То, что мне нужно. Прошло так много времени с тех пор, как я испытывала такие плотские наслаждения без жестокости в постели.

Поэтому я прижимаюсь к своему «страху», обхватываю его ногами и притягиваю ближе к себе. Его бедра трутся о мои, и я чувствую себя такой чертовски беспомощной перед его натиском.

— Блядь! — вырывается из меня. По какой-то неведомой причине этот мужчина делает со мной и моим телом что-то потустороннее. Особенно этот гребанный пирсинг. Я никогда не чувствовала ничего подобного.

Его толчки медленные, как будто он пытается сдержаться.

— Пиздец как хорошо, — шепчет он.

Я вглядываюсь в черты его лица, прежде чем закрыть глаза и насладиться движениями его бедер. Я хочу сорвать пластик и заставить его поцеловать меня, но я прижата к нему и беспомощна. Я была вынуждена передать ему свою власть, и мне неприятно говорить, что мне нравится эта близость.

— Я собираюсь кончить, Карма, — стонет он, и его бедра подрагивают над моими.

Я не в том состоянии, чтобы помешать монстру наполнить меня. Но кто на самом деле больше монстр? Тот, кто у меня сейчас между ног, или мужчина, с которым я жила всё это время?

Не все маски пластиковые.

Я отправил Эллистер в строительный магазин за известковой смесью, а сам в это время выносил тело Сэма наружу. Мне никогда не приходилось избавляться от тел, потому что «Исход» всегда заботился об этом, но я видел, как они растворяли тела до неузнаваемости, так что я попробую именно это. Известь ничего не растворит, но она скроет запах и отпугнет падальщиков, пока Мать-Природа делает свое дело.

Я также поручил Эллистер купить для Пити кошачий туалет и корм для кроликов, потому что я могу дать 100 % гарантию, что «Исход» ждет меня в моей квартире. Я сказал ей, чтобы она больше не приближалась к этому месту. Ее маленькая игра в плен привлекла ко мне внимание. Теперь меня считают их врагом.

Я отношу тело как можно дальше в лес за их домом и начинаю рыть могилу. Некоторое время спустя появляется Эллистер с двумя пакетами смеси в каждой руке. Я выхватываю их у нее и пинаю тело в могилу, а затем засыпаю известью и землей.

Оглянувшись назад, я вижу, что она смотрит на яму, и ощущаю чувство вины. Она выглядит почти… грустно. К сожалению, он решил свою судьбу в тот момент, когда я увидел, как он ударил ее. Угроза жизни моего мальчика только ускорила возмездие.

Она не спускает глаз с засыпанной могилы.

— Думаешь, его дух узнает, что я кончила на твой член еще до того, как он умер?

— Он мертв, но тебя беспокоит небольшая измена?

— Я не знаю. Мне бы хотелось чувствовать себя хуже.

— Ну, он относился к тебе как к дерьму, — подойдя к ней, я провожу большим пальцем по синякам на ее лице. — Он заслужил смерть, когда впервые сделал с тобой такое.

— Слишком высокие моральные ценности для убийцы, — замечает она, и на ее лице появляется ухмылка.

— О, дорогая, я показал тебе, что у меня нет никаких ценностей, когда трахнул и вылизал твою киску в одной комнате с его трупом, — я приближаю свои губы к ее. — И поскольку ты чуть не утопила меня своим удовольствием, я подвергаю сомнению и твои моральные ценности.

Она выдыхает, что вызывает некоторое смущение.