Карма

Не надо быть собой, – твердит он мне. – Будь лучше! Превзойди назначенное тебе от рождения! Перед тобой открыты все пути. Проложи свою собственную дорогу, но только не на песке, Сандип! А такую, чтобы была неподвластна ветрам. Для этого нужно получить образование.

Вера в меня Бариндры даже беспочвеннее, чем представления, живущие в голове аммы. Он, похоже, не считает мое кочевническое происхождение препятствием на пути к успеху.

Ганди преобразил страну, чтобы мальчишке вроде тебя были открыты любые высоты!

Амма смотрит на вещи практичнее.

Аттестат об окончании средней школы – это уже замечательное достижение. (А выше тебе пробиться никто и не даст. Ей даже не приходится произносить этого вслух.)

Парвати говорит, что я должен все за себя решать сам.

Стань тем, кем хочешь стать, Сандип, но во всем будь лучшим.

А я тем временем работаю гидом – освещаю, так сказать, путь туристам, желающим осмотреть город, где запросто могла бы рассказывать свои сказки Шехерезада! Я самый красноречивый и разговорчивый знаток Джайсалмера. И при этом ПОЛОВИНУ своего заработка отдаю родителям. Так что никто не вправе называть меня плохим сыном даже несмотря на то, что я неродной и некрасивый. И на то, что я бросил учебу.

Святилище

Амма стоит на коленях. Склонила голову перед серебряными фигурками. Это Ганеша и Кришна. Ярко светятся желтым две масляные лампадки. Рядом вянут цветы жасмина. Я хочу тихонько, на цыпочках пройти мимо, но у нее словно глаза на затылке.

Сандип?

Да, амма.

Не хочешь узнать, о чем я молюсь?

Нет.

И что, никогда не хотел?

Это меня не касается.

Ну наверняка же хоть немножко интересно. Ты ведь мальчик любознательный. За одиннадцать лет хоть разок точно задумался.

Я молчу. Этому приему я выучился у Бариндры.

Меньше говоришь – меньше поводов тебя обругать.

Ну так что?

У тебя есть своя тайная жизнь, амма. И я отношусь к ней с уважением.

Надеюсь, у тебя, Сандип, никакой тайной жизни нет.

Никакой. Ни перед кем из богов мне пасть ниц никогда не хотелось.

Я не про это! Я хотела сказать… Ладно, неважно. Сандип, а тебе не страшно за свою душу? Что ей, может быть, еще тысячи раз придется возвращаться в этот мир?

Нет, амма. Мы же с тобой знаем, что когда-нибудь я возвращусь в пустыню. Там, наверно, и поджидает меня моя душа.

Как спрятавшаяся ото всех лиса. Да, и запомни, Сандип: ты не должен касаться.

Касаться чего?

Ты не должен касаться девчонки. Сироты, которую шлет нам Парвати. Даже если ее уже касались, все равно не смей. Тебе ясно?

Яснее некуда.

Вот и хорошо. Завтра утром пойдешь на вокзал. Джодхпурский экспресс приходит в девять. Я не хочу, чтобы люди видели меня с ней. А Бариндра, слава богам, будет у себя в школе. Так что остаешься ты. Встретишь ее и быстренько приведешь домой. По пути никуда не заходите. Понял?

Да, амма, понял.

Ночной разговор

Мне не спится.

Амма и Бариндра спят очень шумно. Старая дадима[19] храпит ничуть не тише сына с невесткой. Всё вместе похоже на одновременное прибытие на станцию трех поездов.

Я слышал, что в некоторых странах члены семьи спят в разных комнатах. Своя комната есть у каждого из детей, своя у родителей. Представляю, как тихо и мирно там по ночам. Тебя не будят крики матери, которую напугал дурной сон. Не просыпаешься оттого, что косичка сестры, как крысиный хвост, щекочет тебе лицо.