Кармакод. История первая. Du Lac: Дом у озера (СИ)

========== La partie 4. Вершина ==========

Я проснулся на закате, с жуткой головной болью. Кое-как привёл в порядок торчащие во все стороны волосы и побрёл искать киллера. Нашёл внизу, он разводил на водяной бане что-то вонючее, рядом лежал небольшой кожаный футляр. Я сначала не понял, откуда он взялся, потом заметил болтающийся на шее Ангела фотоаппарат. Новенький блестящий Nikon.

— Ты всё это привёз с собой? Как ты знал, что оно пригодится?

— Я не знал. Всегда есть запасной план. Доказательство убийства — обязательный атрибут, а остальное — импровизация. Кажется, готово. Ложись на пол.

— Что?

— Если хочешь быть убиенным на снегу, иди во двор, но я предпочитаю дом. Ложись.

Я послушался. Он начал укладывать мои ноги в какую-то ему одному известную позицию, а руки разводить в стороны. Я не удержался и начал довольно глупо хихикать, представляя, как всё это выглядит со стороны. В моменты, когда он низко наклонялся, поправляя то наклон головы, то задранный подбородок, я разглядывал его сосредоточенное лицо. Глаза, держащие меня под гипнозом. Безукоризненная форма губ. Я пытался их ловить, он уклонялся и снова поправлял мне подбородок. И терпел дурацкие шуточки.

— Андж… а покойники часто шевелятся? Лезут целоваться, пристают с нескромными вопросами? Мешают фотографировать? Что ты там варил? Небольшая лужа огня и серы, заранее, чтоб не радовался? А отпевать меня будут? Или просто бросят в погреб? Что это? Краска? А почему такая вонючая? О, ты залепишь мне пасть, наконец-то.

Он ни на что не отвечал. Зачерпнул горячую серую жижу, подождал, пока стечёт, и намазал мне рот, сделав губы сухими и мертвенными. Потом немножко нанёс на щёки и лоб, заострил нос. Капнул какой-то пахучей эссенции, и смесь стала голубой. Спичкой он нарисовал, точнее, навёл резкость на мои вены — в районе локтевых впадин и шеи. Последним штрихом стала кровь, которую он взял из моего пальца, смешал с горстью земли до густого, почти чёрного оттенка и жирным слоем нанёс мне на висок. Ровное круглое пятно. Издалека не отличить от пулевого отверстия. Струйку черноватой крови он нарисовал ещё на ухе и продолжил праздник смерти на полу. После этого мне уже строго было приказано не двигаться и пошире раскрыть глаза. Остатками смеси он разукрасил мои ладони и все торчащие из-под одежды части тела, сделав мою естественную бледность сероватой. Думаю, что теперь я первоклассный покойник. Лежащие в ящиках морга молодчики завидовали мне и плакали.

Киллер отошёл на два метра, примерился с фотоаппаратом, зажёг лампу, примерился снова, погасил лампу… Я мужественно выдержал ослепление вспышкой. Он сделал три снимка, помедлил и щёлкнул «труп» ещё раз. Я не дышал, хотя больше побаивался потерять сознание от тошнотворного запаха красок. Приключение увлекательное, но всё же я немного пессимист.

— А если твой обман вскроется?

Он помог мне встать, смочил полотенце в тёплой воде и начал снимать весь «макияж».

— Ты дважды похоронен заживо. Принудительной ссылкой в эту долину три месяца назад. И мной, только что. Ты боишься умереть в третий раз?

— У меня есть что терять. То есть появилось. Недавно.

— Что? — он выжал полотенце и протёр мою кожу ещё раз, насухо.

— Кто, а не что. Ты. Если ты позволишь мне это так называть, — я оробел, безумно стесняясь своих чувств. Мы не сказали друг другу ни слова, ну… такого слова. Должен ли я был сказать что-то первым? Или это принято только в отношениях с девушками, требующих романтичности и обязательных признаний? Или я себе лишнего выдумал, как всегда. Был просто секс. Ничего, кроме секса…

Он без труда прочитал в моих глазах боль и непонимание. Бросил полотенце.

— Вот моя рука, Ксавьер. И моё слово. Я не назвал тебе срок возвращения, потому что я сам его не знаю. Если я приду и не найду тебя, — неожиданно он подсадил меня на себя и крепко удержал на весу за задницу, — я обыщу каждый угол, нору и сугроб и всё равно найду. В сумке завалялось немного шоколада. Съешь его, когда совсем невмоготу станет. Мне пора.

Он оставил всё. И меховую одежду, и мелочи, предметы обихода, весь рюкзак, короче. Пристегнул кобуру с пистолетом к бедру, сунул фотоаппарат в футляр и ушёл встречать вертолёт. Босиком. Я боязливо косился в окно одним глазом, прикрывшись грязным полотенцем, чтоб не отсвечивать. Ничего не было видно, только снег и его фигура, казавшаяся чёрной от длинных распущенных волос. Зато потом одновременно возник шум вращающихся винтов и верёвочная лестница, он встал на неё одной ногой, и его быстро втащили наверх. И всё.