Карнакки – охотник за привидениями

Тогда он позвал своего первого помощника, получившего необходимые инструкции. Первый помощник ворвался в салон, даже не выпуская из рук рукоятку кабестана. Сия продуманная забывчивость придала ему воинственный вид, хотя ни намерений, ни необходимости в насильственных действиях не было; однако старший среди досмотрщиков усмотрел в этом явлении желание вступить в драку, и свистнул на помощь всех своих людей.

Те явились немедленно, и друг мой со своим первым помощником подверглись несколько грубому обращению, учиненному над ними как раз в тот момент, когда они с несколько неестественной прытью вознамерились покарать стюарда за проявленную наглость. Однако в конце концов, когда на корабле не было обнаружено сигар в количестве большем, чем было задекларировано моим другом, офицер-таможенник был вынужден отпустить его вместе с первым помощником.

Три дня таможенники кишмя кишели во всем корабле, и, наконец, были вынуждены признать, что на борту его нет никаких признаков существования тайной партии сигар, и что их ввели в заблуждение «ошибочной информацией»! И тем не менее две сотни тысяч сигар находились на корабле.

Вы, конечно, помните, что мой друг повел себя несколько странно в своей каюте, спрятав сигар не больше, чем он намеревался задекларировать? Также сомнительным было его обращение к первому помощнику. Кроме того, их совместное и искреннее желание отдубасить стюарда могло показаться несколько неестественным. Что ж, вы поймете их замысел лучше, когда я скажу, что в тот самый момент, когда мой друг, его первый помощник и стюард давали в салоне спектакль перед глазами всей бригады таможенников, две сотни тысяч сигар под внимательным надзором второго помощника были переправлены через борт в катер, который по заранее назначенному сигналу спустили с палубы.

Теперь вы понимаете, что все происходившее в салоне являлось приманкой, предназначенной для того, чтобы заманить под палубу всех таможенников и задержать их там до тех пор, пока две сотни тысяч сигар не будут переправлены с корабля.

Вас может заинтересовать, однако, как случилось, что все внимательные глаза на берегу на заметили сей несколько необычный способ разгрузки судна? И как мог инженер, оставленный в катере таможенников, не заметить, что творится нечто неладное?

Объяснение будет несложным. Мой друг был свободен от подозрений тех, кто находился на берегу, и инженера-таможенника, по следующим причинам: во-первых, официальные наблюдатели на берегу не имели оснований подозревать нечто неожиданное на корабле, к борту которого было причален таможенный катер и на котором уже находилась бригада досмотрщиков. Во-вторых, инженер не мог видеть другой катер, так как погрузка происходила с другого борта судна. В третьих, никаких ящиков с корабля не перегружали, так как двести тысяч сигар были спрятаны в шестнадцати запаянных жестяных ящиках, упакованных в фальшивую запасную стеньгу. И в том, что второй помощник спускал сверху запаски, не было ничего особенно примечательного, кроме того что на крюке лебедки у него висела исключительно дорогостоящая запасная стеньга. И конечно же, как только мачта оказалась в воде, катер взял ее на буксир и потащил все дальше и дальше от корабля! Согласитесь: тонко придумано.

– Ну и сукин же вы сын! – только и сказал таможенник.

Военная контрабанда

Пароход «Джон Л. Салливан»[27], 15 мая

Сегодня утром снова лопнула одна из грузовых талей[28], и в результате часть упакованного в ящики груза попадала в воду. Не в первый раз за последнюю пару дней, кстати.

– Мистер Анвин, – сказал я первому помощнику, – немедленно соберите все эти проклятые тали. Уже после вчерашнего случая вам не следовало поднимать ими ни одной тонны. Я не позволю дальше разгружать трюмы, пока вы не сделаете новые тали. Отмотайте, сколько нужно от новой бухты четырехдюймового манильского[29] троса, и приставьте смышленых людей к этому делу. Мы только попусту деньги теряем, не загружая лихтеры[30], и я не должен был вообще говорить вам об этом!

Таким образом, я дал помощнику понять свое возмущение и открытым текстом произнес то, что должен был сказать в присутствии мистера Джеллойни, ревизора, ибо недопустимо, чтобы подобные вещи повторялись, а у меня было полное право сбросить пар.

Перегрузка товара на лихтеры – процесс даже в лучшем случае медленный и трудоемкий, и нам придется потратить неделю или дней десять на то, чтобы очистить трюмы от груза.

16 мая

Ревизор мистер Джеллойни, безусловно, человек, наделенный характером. Сегодня утром он говорил о правительственных ограничениях на выгрузку военного снаряжения и трудностях, препятствующих тайному осуществлению подобных поставок. По всей видимости сей добрый человек – тот еще тип.

– А пошли бы вы на подобную операцию, мистер Джеллойни, если бы получили такую возможность? – спросил я его, ибо задавать подобный вопрос меня побуждало не одно только желание узнать его мнение о поступках подобного рода.

Глянув по сторонам, он придвинулся ближе ко мне и ответил: