Карнакки – охотник за привидениями

Когда прожектора, наконец, вспыхнули снова, я обнаружил, что все мои люди, в наручниках, выстроены рядком, однако выглядят полностью довольными собой.

Правительственных бойцов насчитывалось около двадцати рослых и дюжих парней, и не одному из них пришлось подавить улыбку, когда я вежливо помог портовому офицеру подняться на ноги.

– А теперь, сэр, – проговорил я, – быть может, вы любезно объясните причину этой заварушки, а также значение вашего беспардонного и незаконного нападения на мою персону?..

Идиот окинул меня полным ярости взглядом, однако не мог ничего сказать. Кроме того, насильственное удаление зубов не улучшает произношение.

– Ящики! – осипшим голосом крикнул он своим людям.

– Их нет, сэр, – после краткого поиска отрапортовал ему один из них.

Офицер пришел в бешенство.

– Не рассказывайте мне никаких сказок, слепые тупицы! – выкрикнул он. – Оглянитесь по сторонам! Оглядитесь, как следует! Они не могли никуда исчезнуть.

Я улыбнулся: третий помощник образцово исполнил свое дело. Тем временем офицер и его подручные обыскивали окрестности, приходя во все большее и большее волнение, пока, наконец, кто-то из них не заметил угол одного из ящиков, торчащий над водой, куда третий помощник и помогавший ему матрос побросали их во время драки.

Офицер и его люди потратили полчаса на то, чтобы выловить их из воды, и когда ящики оказались на берегу, все они промокли до нитки.

Итак, они оказались на суше, и вода потекла наружу через просверленные в ящиках отверстия; заметив это, один из людей доложил портовому офицеру, тут же схватившему фонарь и занявшемуся обследованием ящиков.

– Вдарь-ка по нему разок-другой! – вдруг приказал он. Один из его людей сбегал за топором наверх откоса, и через какую-то минуту начисто отбил боковую стенку одного из ящиков.

– Пустой! – выкрикнули все помощники офицера, как и мой третий помощник; однако сам офицер молчал, словно бы внезапно лишившись дара речи.

– А… остальные! – выдавил он, наконец. – Живо!

Однако остальные ящики также оказались пустыми, о чем можно было судить по весу – теперь, когда вытекла морская вода.

– Быть может, теперь, сэр, вы согласитесь пройтись вместе со мной по бережку, как я только что предлагал вам? – заговорил я. – Если бы вы любезно приняли мое приглашение, то всей этой мелодрамы можно было бы избежать.

Он посмотрел на меня какое-то мгновение угрюмым, полным недоумения взглядом.

– А пока можете приказать, чтобы моих людей освободили, – добавил я. – Вам невыгодно держать их, тем более – в таком состоянии. Поскольку в соответствии с положением дел у вас есть опасность получить серьезные неприятности за сегодняшнее нападение и арест группы законопослушных граждан, явившихся на берег затем лишь, чтобы отдохнуть на берегу, развести костер из старых ящиков, которые мы привезли с собой, но почему-то возбудивших в вас чрезвычайную алчность.

– Ох, да будет вам! – проговорил он усталым голосом. – Я пройдусь с вами и выслушаю то, что вы хотите сказать. Освободите их! – Он сделал знак своему помощнику, после чего повернулся и отошел следом за мной на двадцать или тридцать метров по пляжу. – А теперь выкладывайте поживее все, что вы хотите сказать мне!

– Вы уже имели возможность, как говорится, визуальным образом познакомиться с большей частью того, что я хочу рассказать, – произнес я. – Могу только добавить несколько деталей. Для начала я узнал от друга, что старый мистер Джеллойни является вашим сотрудником; и потому описал ему небольшую ночную прогулку, отличающуюся от нашей с вами только наличием винтовок в этих ящиках. Он самым любезным образом исполнил свою роль в моем замысле, пересказав его вам! Затем я перевел свой корабль на это место, съехал на берег и сообщил по телефону в вашу контору, что пароход «Джон Л. Салливан» даст сегодня вечером условные сигналы, сообщая конфедератам на берегу, что капитан этого судна сегодня ночью тайно доставит на берег партию военной контрабанды. Я в точности объяснил, какие будут сигналы, и когда вы слишком настойчиво и заранее захотели узнать имя звонящего, объяснил, что встречусь с вами лично и тогда мы обговорим награду. И этот момент с позволения сказать настал.