Карнакки – охотник за привидениями

– Но нас на борту двадцать три человека, кэптен! – проговорил он тоном, не скрывавшим наглой угрозы.

– Так-то оно так, однако! – ответил я, готовясь одним прыжком взять его, но в этот самый момент в дверь моей каюты постучали, а затем внутрь просунулись три головы.

– Эй, Деберсвинч, – произнес один из них так, словно меня вообще не существовало на свете, – что тебе сказал кэптен?

– Он сказал: немедленно убирайтесь из этой каюты! – вскипел я. – Все четверо! Живо!

Они посопротивлялись с минуту, однако Деберсвинч выставил их наружу, а затем, прежде чем выйти, повернулся ко мне и сказал:

– Мы даем вам несколько минут на размышления, кэптен. Надеюсь, вы сумеете увидеть свой путь к этим пяти тысячам долларов, если беспристрастно и честно рассмотрите факты. Но вы, конечно скажете «нет». – Тут он ухмыльнулся и, красноречиво похлопав себя по карману, давая понять, что у него там находится, добавил спокойным тоном: – Все мы – опытные солдаты, кэптен, и мы намереваемся получить свое даже в том случае, если для этого нам придется перестрелять всех вас, потопить корабль, и вернуться на берег в одной из шлюпок. Вам понятно?

– Вполне, – ответил я. – Полагаю, что мне следует сперва переговорить с обоими моими помощниками. Я дам вам ответ через десять минут.

– Хорошая мысль, кэп, – согласился он. – Я рассчитывал на то, что вы поймете, что сопротивляться бесполезно.

После этого они отправились восвояси, а я поднялся на мостик.

Оба моих помощника были заняты оживленной беседой после «чайного перекура», однако, услышав мои шаги, немедленно повернулись ко мне.

Я бросил на них короткий взгляд и кивнул в сторону штурманской рубки – стальные стены, стальные двери и все такое, – находящейся за рулевой рубкой.

– Игра началась! – проговорил я, как только они подошли ко мне. – Оба ступайте в штурманскую рубку, живо. Мистер Трасс, заверните стальные крышки задних иллюминаторов, a вы, мистер Элти, позвоните в машину мистеру Виннеру и предупредите его. Скажите, пусть держит ход в половину от полного до моего следующего приказа.

Метнувшись к двери ходовой рубки, я настежь распахнул ее.

– Пелтер, – обратился я к рулевому, – держите прямо и передайте боцману, что пассажиры начали скандалить. Затем до следующего приказа принимайте команды от него.

– Есть, сэр, – ответил матрос не без некоторых колебаний, поскольку понял, что я требую от него оставить штурвал без внимания прямо сию минуту.

– Действуйте! – приказал я. – Вам придется оставить штурвал. Боцман пришлет вас обратно, как только получит от меня соответствующее распоряжение.

– Есть, сэр, – повторил он, после чего выпустил из пальцев рукоятки штурвала и отправился выполнять поручение. Скорее всего, ему ни разу в жизни не приходилось видеть, чтобы на находящемся в море корабле штурвал оставили без присмотра.

Оставив ходовую рубку, я снова вышел на мостик. Позади меня группа германцев собралась вокруг своего герра Деберсвинча, заметившего меня и приветливо помахавшего рукой в знак того, что он идет за ответом.

Он шагнул ко мне навстречу вместе со всей шайкой, а я отошел на возвышение к моей штурманской рубке и остановился возле правой двери, которую мистер Трасс, мой второй помощник, придерживал для меня открытой.

– Итак, кэптен? – проговорил герр Деберсвинч, как только все они поднялись на бридждек[48].

– Чего вы хотите? – спросил я, изображая, будто не обратил внимания на его предшествовавшие речи.

– Слезайте со своей крыши, кэп, – ответил он. – Мы пришли за ответом. Итак, готовы ли вы передать нам чертежи и модель без лишнего шума, или собираетесь иметь неприятности?

– Не говорите ерунды, – сказал я. – Месяц будете искать, и все равно не найдете на корабле этот ящик. И если вы считаете, что я намереваюсь помогать вам, тогда вы несомненно больший олух, чем кажетесь с вида… могу и крепче сказать!

– Прекратите балаган, кэп! – проговорил германец тоном, явно свидетельствующим о том, что терпение его на пределе. – Отвечайте прямо: мир или война? Если война, просите, чтобы Господь помиловал вас, ибо через пять минут вы будете стоять передо мной на коленях и скулить как комнатная собачонка. Ну, что скажете?

– Ну, – начал я, очень неторопливым и даже задумчивым тоном, стараясь замаскировать тот факт, что я собираюсь немедленно перейти к действиям. – Что ж, мистер Деберсвинч, я не мастер говорить долгие речи, поэтому для вас у меня уготовано слово из трех букв…

Он понял смысл моего пожелания быстрее остальных и резким движением вырвал из внутреннего кармана увесистый «маузер», однако я опередил его, ибо обе мои руки в карманах сжимали рукояти пары «кольтов», и я стрелял через карманы… прямо-таки салют пятого ноября[49].