Карп, который мечтал стать драконом

Их путь занял совсем немного времени, особенно если сравнивать с дорогой через подводный каньон, которую они преодолевали прежде. Сейчас Катаси не волновался. Он смотрел по сторонам, изумляясь тому, каким ярким выглядит полный огней город духов внизу. Мысли лениво и будто бы сами собой кружились в его голове, сменяя одна другую. Он вспоминал последние дни, предшествующие этой ночи. Усы, торчавшие из морды Кото, напомнили ему кошачьи, затем вспомнились маска Мию и озорной голос Рин, пугавший Икару котом, который обязательно его съест при встрече.

Как так вышло, что дух с таким неподходящим обликом поселился на дне реки? Он вспомнил и то, что о прошлом Мию никому не рассказывала. Пять лет назад она поселилась здесь одна, что же было до этого? Вдруг его осенило: пять лет назад пропала невеста речного бога. Могла ли быть аякаси в маске связана с исчезновением той девушки? Он вспомнил и то, что, когда Юкия спросила её, почему она им помогала, Мию не смогла ответить, точно что-то помешало ей произнести просящиеся наружу слова.

Его размышления прервались, когда Катаси понял, что поверхность совсем близко. Мерцающий лёд над головой никуда не исчез, но когда мужчина коснулся его ладонью и надавил – он затрещал, вызывая в нём ликование. Оттепель началась! Лёд стал хрупким.

Они возвращались так же неспешно. Когда город внизу уже был совсем близко, Катаси услышал звук часового колокола, гулкий и раскатистый, он отмечал середину часа быка, самое тихое и тёмное время ночи, предшествующее рассвету. Они опустились в саду. Художник слез со спины сома и прислушался. Катаси никак не мог понять, что именно насторожило его, но ощущение, что что-то было не так, не оставляло.

Он поспешно обошёл дом и, ещё не дойдя до поворота, услышал плач Икару, которого дома ещё быть не должно. Даже дети в эту ночь не спали из-за фестиваля, а самый младший воспитанник Мию Икару и вовсе сговорился с соседскими мальчишками встретиться в городе. Он похвалялся перед Катаси тем, что собирается гулять всю ночь, а ещё обыграть соперников в какой-то местной игре, где вместо фишек использовались косточки речной щуки. Дети ёкаев взрослели совершенно иначе, а то и не старились вовсе, такова была их природа. Потому далеко не все аякаси заботились о своём потомстве. Мию и дом, в котором она привечала сирот, были исключением из общего правила. Правда, даже призрак в кошачьей маске, при всей своей тяге к человеческим традициям, и не думал запрещать детям гулять до утра в день праздника.

Икару и Орихиме сидели на крыльце. Мальчик плакал так горько, что Катаси испугался, что с ним что-то случилось. Это было недалеко от истины. Орихиме укачивала названого брата и что-то шептала. В этот момент Катаси видел перед собой не потусторонних существ, имевших мало общего с человеческим родом. Перед ним были двое маленьких детей, попавших в беду.

– Что случилось? – спросил Катаси, стремительно преодолевая оставшееся расстояние.

Икару посмотрел на него и уткнулся в ворот кимоно сестры лицом. Он затих, точно стыдясь чего-то. Это красноречивое движение напугало Катаси не на шутку.

«Пусть это будет какая-то сломанная вещь или ещё что-то подобное!» – взмолился он про себя, хотя уже понимал, что просьба эта, скорее всего, богами услышана не будет. Он повторил свой вопрос тоном пугающе строгим. Голос его прозвучал куда более резко, чем он ожидал. Орихиме вздрогнула, прижимая брата к себе ещё ближе. Она посмотрела на него большими от испуга глазами. На мгновение Катаси устыдился.

– Икару не хотел, чтобы так вышло, – почти закричала она, будто бы и впрямь боялась, что Катаси не станет её слушать. – Он даже не признался, когда они угрожали ему! Просто кто-то узнал нас, вот и всё.

– Что узнал? – спросил Катаси, совершенно не понимая, что пытается донести до него взволнованная девчонка.

– Что в доме Мию скрывается человек.

Время замедлилось. Всё вокруг на миг застыло, точно зимняя стужа проморозила реку до самого дна. Краски потускнели, и вместо лазури и серебра, в которые окрашивали всё фестивальные огни, Катаси увидел лишь серую муть. Наваждение длилось недолго, мужчина взял себя в руки и сказал тоном почти безжизненным, но твёрдым:

– Где Юкия?

Орихиме и Икару не знали ответа.

Катаси метнулся к комнате, где оставил возлюбленную (он уже проклинал себя за это), но та оказалась пуста. Рядом с футоном лежал свёрток с осколками Чашечки. Катаси понял, что девушка не ушла бы добровольно, оставив его здесь. Юкия никогда не расставалась с узелком из пёстрой ткани. Он поднял его и спрятал за пояс кимоно, как обычно делала это Юкия.

Он услышал шаги за спиной. Орихиме последовала за ним.

– Её здесь нет, – сказала она то, что Катаси и так понял.