Карповая Диета

С кухни шел аромат тушеной свинины и свежих, только порезанных кабачков. Старенькое черное радио тихо содрогалось в ритме довоенного блюза, нагнетая в комнате атмосферу живости. На кухне широкий в талии, очевидно сведущий в искусстве готовки, господин с немалой долей увлеченности, помешивал густое кастрюльное варево, параллельно насвистывая незамысловатую мелодию. Вы когда-нибудь слышали блюз без музыки? У некоторых людей настолько чудесное звучание, что музыкальные инструменты им лишь мешают, не дают в полной мере показать всех красот голоса.

– Я вижу, как она была бы прекрасна, если бы была в розовом!

Мужчина ударил кулаком по столу на этот раз с такой силой, что одно фарфоровое блюдце отскочило и упало на пол, разлетевшись сотней маленьких кусочков по всей квартире. На секунду все замолчали. Секунда прошла, и комната вновь заполнилась всепоглощающим шумом.

– Может, хватит уже спорить? – сказал господин, снимая фартук, – в конце концов, вы ни к чему не придёте. Оба слишком узколобы для этого.

– Но как так? Нельзя просто взять и оставить вопрос открытым! Выпускной ведь бывает лишь один раз в жизни…

– Садитесь уже за стол. Ваши вопли невыносимы, и, мне кажется, соседи тоже так считают и скоро нас об этом оповестят.

Господин поставил на стол блестящие тарелки и сел на свободное место. Трое человек разом оккупировали доверху заставленный посудой стол с трех сторон и принялись расставлять приборы. Ещё один мужчина по-прежнему сидел в кресле неподвижно.

– Ты поможешь, или как? Нам же не одним, в конце концов, это всё нужно, – со злобой выпалил мужчина в халате.

– Вы вроде и без меня прекрасно справляетесь, – лениво выбросил мужчина, ни на секунду отрывая глаз от газеты, – я совсем не хотел вам мешать.

– Да что ты там читаешь… У нас тут нерешенный вопрос, а ты развалился, как вяленая рыбешка в соусе.

– Я читаю некролог. Ты даже не представляешь, как много хороших людей погибло за последнее время. Эта проклятая война всё никак не насытится, не закончится. Столько много работы впереди, столько много хороших людей…

– О боже, да забудь ты про это, треклятый философ. Как будто ты не знал, что война для людей – естественное состояние, что они мрут каждый день, как мухи, затем плодятся и снова умирают. Скажи лучше, тебе какой больше цвет нравится: розовый или лиловый.

– Ну, я… не думаю, что могу ответить сходу. Я совсем в этом не разбираюсь и не знаю, зачем вы вообще меня спросили. Зачем вам вообще это нужно? Разве это так важно?

– У Эби всего через шесть месяцев выпускной. Нам нужно решить, какого цвета будет платье, сколько оно будет стоить, найти подходящего портного, договориться с ним… Ты даже понятия не имеешь как много у нас дел. Выпускной это ведь такой праздник, который бывает всего один раз!

– Подожди-ка… Эби, Эби, Эби, – мужчина быстро зашелестел газетными страницами, – Ах, вот. 12 декабря на 17м году жизни скоропостижно скончалась после падения с большой высоты при невыясненных обстоятельствах Эбигейл Моро. Тело было доставлено в здание городского суда для выяснения подробностей дела… Это не она?

– К сожалению. Всего за шесть месяцев до… Но, почему мы узнаем об этом только сейчас? И из какой-то газеты? Разве нам не должны были сообщить заранее?

– Должен был. Вот, сообщаю,– пробурчал голос из-под газеты, – В конце концов, ты мне даже за это не платишь.

Лица сидящих за столом переменились. Теперь они не стали полны равнодушия, или, не дай бог, заботы. Они просто задумались. Они отчаянно пытались понять, как всё могло так быстро перемениться. Теперь им нужно было решить, что делать дальше, как планировать шаги и что в конечном итоге делать с теми цветами и туфлями, что они уже успели заказать.

– Когда мы будем уже кушать? Я устал ждать, пока вы угомонитесь.

– Как ты можешь думать о еде? Ты черствая свинья, которую никогда ничто не заботит, кроме собственного брюха. Не будет сегодня ужина! Сиди голодный и думай о погибшей девочке.

– Ты же сам сказал, что они мрут каждый день как мухи. Почему я должен страдать из-за них, я вот её даже не знаю? Не знал.

– А какие у неё были милые бежевые туфельки. Половина зарплаты родителей за месяц, между прочим. Такие были классные.

– Заткнись ты уже, – вновь прозвучал голос под газетой, – Хватит с меня. Я пошел на работу, иначе тоже сойду здесь с вами с ума.

Он встал, накинул на плечи промокший после вчерашнего дождя плащ, взял стоявшую в углу трость и вышел в коридор. Перед выходом на улицу он выключил радио.

– Ну, хотя бы с платьем теперь проще определиться. Я думаю, пусть будет традиционное черное, без всяких лишних деталей. Не стоит лишний раз нарушать традиции.

– Черное. Как всегда ты за своё. Почему, например, не темно-синее с черными атласными розами? Как по мне, очень аутентично и свежо.

– Ну, какое к черту темно-синее? У нас тут не карнавальная ночь, а траур. Ты же понимаешь, что нельзя экспериментировать, что придут все родственники и друзья, ведь похороны бывают лишь один раз в жизни.

Стоял Агитатор