Карт-Бланш для Синей Бороды

– Купи свежего хлеба и масла. Сделаем к приходу графа тартинки – и красиво, и на стол не стыдно подать. Отправила бы Анну, да она купит вчерашнюю сдобу, а в масле совсем не разбирается…

– Всё будет хорошо, – пообещала я на прощание.

Но душа моя не была так спокойна, как я старалась показать. И пробившись через любопытных, осаждавших наш дом, я убежала в Кирпичный переулок, хотя это была самая длинная дорога до лавки сладостей. Требовалось подумать. Что бы там мы ни говорили, утешая Констанцу, я ни секунды не сомневалась, что граф решил заявиться в наш дом за очередной женой. Счастливый вдовец, прикупивший сладостей для какой-то кокетки… Что за игру он ведет, и зачем ему моя сестра? Из-за красоты? Констанца – красавица, несомненно. Но вряд ли человек вроде графа де Конмора польстился бы на её красоту. В столице найдутся девушки и покрасивее. Может, он приехал в провинцию в надежде, что сюда не доберутся страшные слухи о нем? Тоже нет. В городке, вроде Ренна, все узнают обо всем за пару часов. Узнают, с удовольствием сплетничают и на ходу придумывают еще кучу подробностей – одна другой страшнее.

Что же на уме у господина Синей Бороды?

И что из слухов о нем – правда, а что – выдумки?

Ах, этот человек казался мне средоточием тайн, и скучное житьё последних лет делала его по-особенному привлекательным в моих глазах.

Но никакая привлекательность не стоила счастья моей родной сестры.

Если завтра милорду графу захочется стать мужем Констанцы, он должен будет рассказать всю правду о своих бывших женах, и если с ними (а вернее, с их смертью) что-то нечисто, то матушка никогда не согласится на брак.

Я кивала в такт своим мыслям, и всё казалось мне совершенно простым – это мы решаем, согласиться или нет. А графу де Конмору останется только принять наше решение.

Глава 7

К приезду графа де Конмора возле нашего дома собралось полгорода. Госпожа Сплеторе что-то рассказывала своим подругам, и даже сквозь стекла окон был слышен её противный высокий голос. Несколько раз она повторила имя Констанцы. Я стояла у окна спальни, глядя на улицу в щелочку между шторами. Мы опустили занавеси, потому что стоило кому-нибудь из нас появиться в окне, как сбегались десятки зевак и таращились, только что не показывая пальцами.

– Бланш! – позвала меня матушка, и я поспешила спуститься.

В гостиной всё было вычищено и вымыто до блеска, и у меня до сих пор горели руки от едкого мыла, и ныла спина, потому что именно мне пришлось приводить в порядок дом к приезду знатного гостя. Зато подсвечники так и сверкали, словно были из настоящего золота. Оглядев комнату, я осталась довольна результатом, но матушка не дала мне полюбоваться вдосталь.

– Твоей сестре опять плохо! Принеси из моей комнаты нюхательные соли!

Констанца полулежала на диване, прикладывая ко лбу руку и постанывая. Анна сидела рядышком в кресле, но никому и в голову не пришло отправить за нюхательными солями её.

Мне пришлось бежать наверх, отыскивать флаконы, а когда я спустилась, Констанца уже чинно сидела на диванчике, сложив руки на коленях, а рядом с ней примостилась Анна, улыбаясь нежно и скромно. Матушка стояла за ними – очень спокойная и строгая, а в кресле сидел граф де Конмор. При моем появлении он встал и поклонился, а я чуть не забыла поклониться в ответ.

– Нюхательная соль? – спросил граф, указывая на два флакона, которые я держала. – Вы нездоровы?

– Нет, благодарю, – ответила я резче, чем следовало, – моё здоровье не доставляет мне беспокойства.

– Я попросила Бланш позаботиться об этом, – пояснила матушка и добавила многозначительно, – кто знает, вдруг кому-то понадобится помощь.

– Весьма предусмотрительно, – сказал граф. – Но не будем долго тянуть. Вы прекрасно понимаете, для чего я прибыл сюда, поэтому…

Констанца пискнула, и граф посмотрел на нее.

– Продолжайте, милорд, – попросила его матушка, незаметно щипая Констанцу за шею. – Если честно, я понятия не имею, что могло привести столь важного господина в наш скромный дом.

– Я хочу жениться, – сказал граф де Конмор без обиняков. – Жениться на вашей дочери, леди Авердин.

Констанца повалилась на Анну без чувств.

Несколько минут мы хлопотали, пытаясь привести ее в сознание. Нюхательные соли не помогли, хотя воняли они так, что могли бы поднять и мёртвого, и я сильно подозревала, что моя сестрица просто изображает обморок. Матушка причитала, умоляя Констанцу прийти в себя, Анна испуганно повизгивала и все время рассыпала соль из флакона, который я сунула ей в руку. Сама я массировала ладони Констанцы, как учил меня когда-то доктор, лечивший папу.

Граф остался в стороне от нашей суеты и не проявил никакого участия к несчастной Констанце, но когда ему надоело ждать, сказал, повысив голос:

– Пока вы помогаете леди Констанце, я прошу разрешения поговорить с леди Бланш наедине.

Матушка перестала причитать, Анна уронила флакон на пол. Раздался жалобный звон стекла, и Констанца открыла глаза, уставившись на меня в немом изумленье.

– Вы хотите поговорить с Бланш? – спросила матушка, запинаясь на каждом слове.