Карт-Бланш для Синей Бороды

– Лучше бы ты ушел, – сказала я, – мешаешь работать. Еще пара таких визитов, и хозяин рассчитает меня.

– А я был бы этому очень рад, – заявил Реджи. – Если бы ты только согласилась, то не работала бы в этой паршивой лавке ни часа.

Господин Маффино снова промчался мимо, но теперь смотрел на меня, и взгляд у него был испуганный.

– Эта лавка – не паршивая, – сказала я спокойно, хотя меня так и подмывало высказать Реджи все о его манерах. – Если ты пришел мешать мне – уходи, пожалуйста.

Колокольчик на входе звякнул, и господин Маффино поспешил к дверям с услужливой улыбкой, но остановился и перестал улыбаться, когда увидел посетителя. Пришла Анна, и вид у нее был необычный – накидка застегнута косо, потому что моя сестренка умудрилась перепутать пуговицы, а из-под сбившегося капюшона выглядывала прядка с папильоткой, которую забыли снять.

– Привет, Анна! – помахал рукой Реджи. – Давно не виделись. А ты все цветёшь, Гвоздичка!

Анна зарделась, когда он вспомнил ее детское прозвище, но на приветствие не ответила и даже не поздоровалась с господином Маффино.

– Бланш, – позвала она робко, пытаясь высмотреть меня в полутьме лавки.

Я оставила марципан и вышла из-за прилавка, первым делом поправив на Анне сбившийся капюшон и перестегнув пуговицы. Она тихо поблагодарила.

– Что случилось? – спросила я. – Почему ты здесь?

– Мама просит тебя немедленно прийти домой, – сказала Анна тихо, оглядываясь на господина Маффино, который и не думал возвращаться к своим делам и беззастенчиво слушал.

– Что-то с мамой?! – встревожилась я. – С ней все хорошо?

– Надеюсь, леди Авердин в добром здравии? – встрял в наш разговор Реджи, чем привел меня в еще большее беспокойство.

– Да отвечай же! – прикрикнула я на Анну, которая по непонятной причине не желала говорить прямо, а только мямлила что-то невнятное.

– Пойдем домой, Бланш, – повторила она деревянным голосом и опустила глаза. – С матушкой все в порядке, но тебе надо прийти.

– Марципан! – завопил господин Маффино. – Ты не можешь меня оставить, Бланш!

– Я быстро, – заверила я его. – Марципан не успеет засохнуть. Я заверну его в полотенце и положу в котелок.

Что я и сделала – очень быстро, под причитания хозяина. Реджи тоже решил поучаствовать, изображая преданного друга семьи:

– Пойду с вами, девчонки. Вдруг понадобится моя помощь?

– Мы прекрасно справлялись без твоей помощи все эти годы, – отрезала я довольно невежливо. – Справимся и теперь.

Реджинальду осталось только развести руками, а я набросила на плечи накидку и вышла вслед за Анной, на ходу надевая капюшон и потуже затягивая тесемки на груди.

– Что случилось? – спросила я снова, едва мы с Анной свернули с оживленных улиц к окраине, где было меньше прохожих.

– Ты не поверишь, Бланш! – Анна смотрела на меня блестящими, совершенно безумными глазами. – Сегодня пришёл посыльный от графа де Конмора…

Я остановилась, как вкопанная, и повторила, запинаясь:

– О-от графа?..

– Да! – Анна схватила меня под локоть и потащила дальше. – Граф прислал письмо – с поздравлениями и уверениями, и та-та-та, а в конце приписка, что он будет у нас завтра с визитом!

Я опять остановилась:

– З-завтра?.. С визитом?.. Но зачем?!

– А ты не понимаешь? Он хочет жениться на Констанце!

– Он написал об этом? – моё бедное сердце болезненно сжалось, и я даже не поняла, отчего это произошло – от разочарования или от страха за бедняжку Констанцу.

– Разумеется, не написал! Кто пишет об этом в письмах? – Анна начала терять терпение, и теперь выглядела вовсе не такой пряничной овечкой, как в лавке. – Ты идешь, Бланш?! Матушка собирает семейный совет, а ты еле плетешься!

Опомнившись, я ускорила шаг, и вскоре Анна захныкала, жалуясь, что совсем задыхается. Мы пошли медленнее, чтобы она смогла восстановить дыхание. Анна болтала о графском посыльном и о том, как Констанца рухнула в обморок, когда прочитали письмо, а я слушала вполуха, размышляя о том, что предновогоднее волшебство все же коснулось крылом нашего дома. Вопрос в том, было ли волшебство добрым или больше смахивало на чёрное колдовство?

Возле нашего дома толпись соседи. Госпожа Сплеторе стояла на придорожном камне, на котором полагалось отдыхать нищим и путникам, и что-то увлеченно рассказывала. Ее слушали, разинув рты.

– Что это? – спросила я растерянно.

– Добрые соседи пришли подержать нас, – сказала Анна с досадой. – Не разговаривай ни с кем. Каждое твое слово они тут же разнесут по всему городу.

Она потащила меня к калитке, расталкивая всех локтями. Это было невежливо, но я тут же поняла причину подобного поведения. Соседи мигом позабыли о госпоже Сплеторе и кинулись к нам, устроив такую давку, что чуть не затоптали. Видимо, они уже поняли, что расспрашивать Анну бессмысленно, поэтому напустились на меня.

– Он хочет жениться на Констанце? Правда, Бланш? – возбужденно кричала мне в лицо наша ближайшая соседка – госпожа Исидора, торговка зеленью.

– Он просит приданое или сам обещает заплатить? – наседала с другой стороны жена сапожника.

– А когда свадьба?! – кричали через их головы задние ряды.