Карта императрицы

– Да-да, – рассеянно подтвердила девушка, – вы не пришли вчера в Пассаж, и я попросила Модеста Макаровича вас разыскать и сказать эти слова.

– А разве он посвящен? – спросил неуверенно доктор.

– Разумеется, нет. – Фрейлина закусила нижнюю губку.

– А зачем вы хотели, чтобы я пришел на фотовыставку? – шепотом спросил доктор.

– Я получила записку, вот, посмотрите. – Она встала и пригласила доктора за собой в глубь сада.

Повернувшись спиной к гостиной, они остановились около хамедореи, высокой пальмы с дугообразными перистыми листьями и оранжево-красными метелочками, и Катенька протянула доктору листок бумаги, вынутый из-за лифа.

Доктор развернул сложенный листок и прочитал «Если вам дорого ваше доброе имя, вы придете в Пассаж, а там я дам вам знать». Доктор сложил бумагу и вернул ее девушке. Записка вновь исчезла за оборкой лифа.

– И кто же оказался шантажистом? – спросил Клим Кириллович

– Я так этого и не поняла... – внимательно глядя на него, ответила Катя. Полюбовавшись хамедореей, они снова вернулись к померанцевому деревцу. – Там было много знакомых, которые подходили, здоровались, разговаривали...

– В том числе и Илья Михайлович Холомков?

Девушка слегка покраснела и кивнула.

– А где вы встречались с ним раньше? – насторожился доктор.

– Не подумайте ничего предосудительного, – девушка краснела все больше, – Илья Михайлович оказывал мне знаки внимания, не выходя за рамки приличий... Хотя, раза два, как мне кажется, специально поджидал меня, чтобы подвезти до дому...

– Не мог ли он вас и сфотографировать, а затем заказать монтаж? – понизил голос доктор.

– Не думаю, – ответила Катя. – Он человек солидный, богатый, хорошо воспитанный.

– И неотразимый красавец, – добавил с легкой иронией доктор, глядя на смущенную вконец девушку. – Он пленил ваше сердечко?

Девушка подняла на него взор.

– Теперь уж и не знаю, поскольку вчера почему-то грешила и на него, да простит меня Господь.

– Как я понимаю, вы ошиблись, – заключил доктор. – Значит, шантажист так и не появился?

– Сама не могу понять, милый доктор, помогите разобраться. Все это так странно.

– Я слушаю вас, не волнуйтесь, излагайте все по порядку.

– Мы были на выставке довольно долго, – сказала задумчиво Екатерина Борисовна, – я все ждала, что кто-то заговорит со мной. И в какой-то момент мне показалось, что один из посетителей, смешной высокий старик с короткой рыжей бородой все время не выпускает меня из виду... На его левой щеке я заметила довольно значительную родинку. Потом он будто исчез... Я устала и присела в кресло у самой стены в уголочке... Вдруг чувствую подол моей юбки шевелится, наклонилась а там, у моих ног сидит огромная серая крыса с какой-то трубочкой в зубах... Я едва успела испугаться, как крыса рывком вспрыгнула ко мне на колени, выпустила из пасти трубочку и юркнула под кресло... Все произошло так быстро, что я не успела закричать.

– Вы храбрая девушка, Екатерина Борисовна, – поощрил ее доктор. – А что дальше?

– С чувством омерзения я взяла трубочку, чтобы сбросить с юбки, но тут поняла, что это свернутая бумага. Я развернула ее и прочла: «Если вам дорога ваша честь, купите у лотошника коробку ландрина».

– Откуда там взялся лотошник? – недоуменно спросил доктор.

– У входа стоял мужик, сутулый, бритоголовый, с противным кривым носом... Я к нему подошла и купила коробку ландрина.

И это все? – разочарованно протянул доктор.

Екатерина Борисовна улыбнулась.

– Самое удивительное, доктор, что дома, оставшись одна, я открыла коробку, и как вы думаете, что я в ней обнаружила?

Доктор молчал.

– Негатив мерзкого фотомонтажа! – громким шепотом воскликнула Екатерина Борисовна и потянула руку к померанцевому деревцу.

Ермолай Егорович и Прасковья Семеновна о чем-то говорили в гостиной, временами посматривая на молодых людей.

– Ну, слава Богу, – вздохнул доктор, – нет негатива, нет и опасности... Но кто же ваш таинственный доброжелатель?

– Это меня интересует во вторую очередь, – Екатерина Борисовна явно не теряла самообладания, – сейчас я боюсь выпустить из рук этот негатив. А вдруг им кто-нибудь завладеет? Поэтому и прошу вас, достаньте мне серной кислоты. Я хочу его навсегда уничтожить. Вместе со снимком.

– Гораздо легче его разломать, снимок порвать и все незаметно бросить в канализацию, – сказал смущенно доктор.

Он встал с кресла, поклонился Екатерине Борисовне. Девушка вздохнула и направилась к выходу из сада.

– Клим Кириллович меня тревожит еще кое-что.

Глава 22

А в это самое время в квартире Муромцевых заканчивался поздний завтрак.

– Дорогой, ты нам так и не успел ничего рассказать о своей поездке. – Елизавета Викентьевна поставила перед супругом стакан с горячим душистым чаем.

Профессор хмуро посмотрел на дочерей и пробормотал:

– Так вы ж вчера обрушили на меня столько умопомрачительных известий, что я и забыл, что ездил в Европу.

– Ты не думай, папочка, так уж получилось, нечаянно, – повинилась Мура.

– Да-да, папочка, – Брунгильда передала отцу хрустальную, в серебряной оправе, сахарницу, – скажи, удалось ли тебе увидеть кого-нибудь из нобелевских лауреатов?