Карта хаоса

– Э-э… да… трудновато. Целый день только и делаю, что прячусь от Базза. Почему-то этот зверюга, как только увидит меня, начинает обнюхивать, будто устраивает проверку. – Уэллс едва заметно улыбнулся, услышав имя, которое Мюррей дал своему старому псу Этерно. – Вот, гляньте-ка, какой шрам у меня с детства остался, – объяснил старик, протягивая Уэллсу левую руку.

– А на правой у вас не хватает нескольких пальцев – это что, тоже собака виновата?

Кучер бросил взгляд на свою правую руку, и выражение лица у него сразу стало таинственным и печальным.

– О нет, это след схватки с куда более страшным врагом… – сказал он и опять повернул разговор на явно интересующую его тему: – Так вот, я ведь вам уже показывал свой шрам, а вы в ответ сказали, что и вас тоже кусала собака, правильно?

– Нет. Я ответил, что меня собаки никогда в жизни не кусали. Вы дважды об этом спрашивали, и я дважды именно так вам ответил.

Старик пристально на него посмотрел:

– Никогда? Вы уверены?

– Ну разумеется уверен! – огрызнулся Уэллс, даже не стараясь скрыть негодования.

– Короче говоря, у вас нет шрама на запястье левой руки… Однако имеется шрам на подбородке, а вот у меня такого нет.

– В пятнадцать лет я свалился с лестницы, – объяснил Уэллс, дотрагиваясь до своего шрама.

– Вот как! А я, знаете ли, всегда вел себя на лестницах крайне осторожно.

Уэллс молча смотрел на кучера, раздумывая, не пора ли наконец выяснить, чего ради тот из раза в раз затевает с ним эти нелепые разговоры, но после короткого колебания решил оставить все как есть.

– Очень за вас рад, – только и сказал он.

После чего направился к дверям. Там его ждали Мюррей и обе дамы, занятые оживленной беседой. Завидев Уэллса, они дружно изобразили сочувствие.

– Что вы так на меня смотрите? – спросил писатель, безуспешно стараясь скрыть свое болезненное состояние.

– Опять тесные туфли, Джордж? – поинтересовался миллионер с ухмылкой. – Боже мой, ты уже два года терпишь эту пытку, не пора ли отправить их на заслуженный отдых?

– Не смейся над ним, милый, – упрекнула жениха Эмма. – Лучше давай сообщим ему нашу хорошую новость.

– Ах да, дорогая… Послушай, Джордж, отец Эммы уже окончательно выздоровел после падения с лошади… Так что наконец-то мы назначили день нашей свадьбы, пока ему не взбрело в голову снова прокатиться верхом. Это будет первое воскресенье марта. Родители Эммы скоро сядут на корабль и прибудут в Лондон за несколько дней до церемонии. Ну и… – Миллионер заулыбался и при этом как клещами сжал плечо Уэллса своей огромной ручищей. – Я был бы счастлив, если бы ты согласился быть моим посаженым отцом.

– Почту за честь, – ответил Уэллс.

– Ведь тем, что наши с Эммой жизни соединились, мы обязаны тебе, – продолжал Мюррей. – Если бы в своем письме ты не посоветовал мне…

– Будь оно трижды проклято, это письмо! Ничего я тебе не писал!

Все тихонько захихикали, словно речь шла о старой шуточной сценке, которую оба время от времени разыгрывали.

– Ну, послушай, Джордж, неужели тебе не надоело?

– Я же тысячу раз доказывал, что… Ладно, хватит об этом! – раздраженно закрыл тему Уэллс. – Забудем. Сегодня я приготовил для тебя сюрприз.

– Сюрприз?

– Именно. Сегодня у нас очень необычный гость – твой любимый писатель, – объявил Уэллс с хитрой улыбкой.

И тотчас повел всех в гостиную. Там спиной к ним у пылающего камина стоял мужчина. Миллионер с растущим любопытством уставился на него: широкие плечи, богатырское сложение… Казалось, он обосновался на этой земле так же прочно, как менгир, древний каменный обелиск. Гость застыл в позе капитана корабля, который отдает четкие приказы, чтобы провести судно сквозь рифы: руки заложены за спину, тело слегка напряжено.

Услышав шаги, незнакомец повернулся и направился к ним как-то уж слишком решительно. На строгом и мужественном лице сверкали темные глаза, выдававшие вулканический темперамент. Волосы его уже начали редеть на висках, но впечатление исправляли роскошные усы с длинными и тонкими, как острие рапиры, кончиками.

– В это трудно поверить… – пробормотал миллионер.

– Как я понял, представления тут излишни, – улыбнулся Уэллс. – И тем не менее я хочу соблюсти протокол. Монтгомери, позволь представить тебе Артура Конан Дойла, создателя твоего любимого сыщика Шерлока Холмса. Артур, это Монтгомери Гилмор и его очаровательная невеста Эмма Харлоу.

Со свойственной ему горячностью Конан Дойл поцеловал девушке ручку, сделав при этом вежливый поклон головой, а потом протянул руку Мюррею, который продолжал ошеломленно рассматривать его, ведь человек не каждый день встречает в доме у друга богатейшего писателя Англии, творца одного из самых знаменитых персонажей в истории литературы. В ту пору, когда Мюррей мечтал стать романистом, он буквально заглатывал рассказы про Шерлока Холмса и был им околдован, но никак не меньше его интересовала биография автора. В ней Мюррей хотел отыскать ключи к успеху, хотел понять, как сумел молодой врач, пытавшийся заработать на жизнь в Портсмуте, буквально из ничего сотворить легендарного сыщика.