Карта нашей любви

Эйдан поднял брови, услышав это, но оставил без комментариев. Вместо этого он спросил, можно ли воспользоваться туалетом перед тем, как они отправятся в путь.

– Не волнуйся, – пошутил он, поднимаясь по лестнице, – я не буду смывать бумагу в унитаз.

– Ха-ха-ха, – ответила она, но улыбнулась.

Филан путался у нее под ногами всю дорогу, пока они шли по тропинке до джипа Эйдана. Снаружи он был покрыт слоем грязи, но Холли с удивлением обнаружила абсолютную чистоту в салоне. Она почувствовала слабый запах антисептика, когда открыла дверь, а на заднем сиденье было расстелено покрытое рыжей собачьей шерстью одеяло. Филан радостно запрыгнул на него и высунул свою блестящую голову из окна, пуская слюни по грязи на двери.

Холли пристегнулась и положила свою сумку на пол. Она уже поставила телефон на беззвучный режим на случай, если позвонит Руперт. Вчера вечером она хорошо сыграла идеальную девушку, разговаривая с ним почти целый час после того, как вернулась из Порто Лимнионаса. Он безумно скучал по ней, так он сказал. Больше она без него никуда не поедет. Было похоже, что ему по-настоящему интересно, когда она рассказывала о том, что видела на острове, разумно опустив все истории о Сандре, которые услышала от Энни. Если она начнет рассказывать о тете, рано или поздно дойдет и до мамы, а Руперт понятия не имел, что на самом деле случилось с Дженни Райт. Но, к счастью, он вообще не вспомнил о Сандре. Она не понимала, поступал он так, потому что чувствовал, что ей не хочется об этом говорить, или ему просто неинтересно.

– Ты завтракала? – спросил Эйдан, глядя на нее – руки на руле.

– Да. В смысле нет. То есть да. – Холли сдалась. Что ей точно давалось плохо в присутствии этого мужчины – это говорить связно.

– Ладненько, – бодро произнес он. – Думаю, я знаю, куда отвезти тебя в первую очередь. Мы перекусим, а потом попробуем отыскать несколько мест с карты Сэнди. Как там оно называлось, поле, которое пахнет дерьмом?

Холли захихикала и опустила стекло, когда он завел двигатель, чтобы вдохнуть сладкий аромат растущих вокруг инжиров. Когда Эйдан переключил скорость и направил джип вниз с горы, его колено коснулось колена Холли. В этот момент она почувствовала разряд тока, направленный прямо в грудь. Ей правда надо держаться покрепче.

Они отправились на север и первые десять минут сидели в тишине. Холли вполне устраивало просто сидеть и любоваться прекрасными видами, а Эйдана, похоже, вообще не беспокоило молчание. Филан свернулся на заднем сиденье и положил свою шелковистую голову на лапы, глядя на них по очереди из-под ресниц.

Сегодня облаков стало больше, но их роль заключалась только в том, чтобы небо выглядело чуть драматичнее. Проехав по прибрежной дороге несколько миль, Эйдан свернул от моря, и вскоре дорога стала круто уходить в гору. Холли воспользовалась тем, что он полностью сосредоточился на дороге, и рассмотрела его более тщательно. Ей нравилось, как его руки выглядели на руле и как играли мускулы, когда он крутил его. Несмотря на ветер, проносившийся в открытые окна, ей очень хотелось обмахиваться свернутой картой.

– Итак, Холли. – Наконец он ненадолго повернулся к ней. – Чем ты занимаешься в… Кстати, откуда ты?

– Я живу в Лондоне, – ответила она. Вообще-то, она была ниоткуда. – В Далстоне, это недалеко от Хэкни. Знаешь?

– Не, извини, – улыбнулся Эйдан. – Я никогда не любил Лондон. Я вырос в деревне, а потом много лет путешествовал. Я думаю, большой город, скорее, напугал бы меня.

Холли подумала, что вряд ли что-то может напугать такого большого и уверенного человека, как Эйдан, но вместо этого сказала:

– Я работаю в большом интернет-магазине, который продает одежду. Называется «Флэш».

– «Флэш»? – Эйдан не смог сдержать смех. – Ты серьезно?

– Я знаю, – она тоже рассмеялась, – это, наверное, самое позорное название на свете, но есть места и похуже.

– Я всегда хотел быть ветеринаром, с самого… – Пастух переводил стадо коз через дорогу, и Эйдан остановился, чтобы пропустить их. – Сначала я нашел ягненка, когда мне было шесть или семь лет. Бедный малый запутался в колючей проволоке на заборе, и я не мог его достать. Он бился, истекал кровью, а поблизости никого не было.

Эйдан прервался, чтобы крикнуть что-то приветственное греку с козами, перед тем как тронуться, и снова взглянул на Холли.

– Что случилось с ягненком? – спросила она с тревогой в голосе.

– Он умер, – просто сказал Эйдан, улыбаясь в ответ на ее вздох ужаса. – Я бежал три мили до фермы, и все, что сделал старый ублюдок фермер, – это приехал с ружьем и пристрелил бедного барашка.

– Довольно печальная история, – заметила Холли.

– Да, я всю жизнь это помню, – признался он. – И тогда я решил: «Научусь ухаживать за животными, чтобы в следующий раз я мог помочь».

– А я до сих пор не знаю, что бы хотела делать, – произнесла Холли, не подозревая, что скажет это, пока не услышала сама себя.

– Ну, это просто. – Он положил локоть на дверь. – В чем твоя страсть?

– Я люблю шить, – тихо сказала она.

– Так делай это.

– Но это же не так просто, да? – ответила она. – Я не могу просто шить вещи.