Карта силы

– Между прочим, в инете на эту тему много легенд, – ответила Анфиса. – У древних славян вот такие огромные дубы считались сакральными. Они якобы покровительствовали людям и целым сёлам, оберегая их от бед. Такие дубы запрещалось рубить, ветки срезать и даже ломать. Считалось, что тому, кто сделает это, будет возмездие. Был такой случай. Владелец лесных угодий приказал срубить стародавний дуб очень больших размеров у себя на поляне. Падая, дуб раздавил всех рубщиков. А в самой усадьбе из-за разбушевавшейся непогоды и молний начались пожары. Что это, совпадение?

– Вот страху-то! – прошептала Илария и тут же очень громко оповестила пространство: – Но мы не со злом пришли! Посмотреть только, потрогать, познакомиться. Здравствуй, дуб-батюшка!

Я улыбнулся, она разговаривала с деревом, как с живым человеком. Будто древняя славянка-язычница. Одно слово, художница! Впечатлительная натура с богатой фантазией!

А вот Анфиса… Для неё дуб был пограничным столбом между миром явного и иными мирами, сказочной сущностью из области магии, которой она страстно увлекалась.

Моё же отношение к данному природному явлению было намного прозаичнее: просто существовала тайна красных ленточек, и очень хотелось её разгадать.

Наше хождение по кругу завершилось ничем.

– Лично я уже чувствую себя котом-учёным, который ходит по цепи кругом! – разрядил я напряжённую обстановку. – Ещё кружок не хотите? В обратном направлении.

– А поехали! – совсем уже осмелели девчонки.

Я снова включил камеру, всё ещё надеясь хоть на какие-то находки. К тому же наши разговоры могли очень заинтересовать зрителей будущего фильма.

– Кстати, почему на дубе ленточки? – я протянул руку и даже приподнялся на цыпочки.

– Зря стараешься! Эти ленточки снимать нельзя! – тут же остановила меня Анфиса.

– Почему? – резко одёрнул я руку.

– Тогда чьи-то желания не сбудутся. Ты же этого не хочешь? – Анфиса посмотрела на меня испытующе.

– А вот Виталька бы сорвал! – убеждённо заявила Илария. – Он же ни во что не верит! И над всем насмехается! Мне иногда кажется, что он вообще ничего не чувствует, как Кай в "Снежной королеве".

– Ну, что ты! Как же не чувствует? – наклонившись к подруге зашептала Анфиса. – Чувствует! Разве не заметно, что ему нравится одна девочка из нашего класса?

Я напомнил о своём присутствии:

– Так что про ленточки?

– Ленточки?.. Ленточки должны сами истлеть от дождя и снега, ветра и солнца. Как только тряпочка истлеет, так желание и исполнится.

– Так долго ждать? – удивился я.

– Разве это долго? Ну, год, ну, два… А кто-то вот так всю жизнь снова и снова подвязывает!

– Зачем?

– Чтобы сберечь и продлить то, чем дорожит.

Вдруг мы услышали приближающееся уже знакомое жужжание. Это был утренний облёт лесного хозяйства.

Дрон закружил над нашей поляной и лагерем. Анфиса вдруг сорвалась с места и побежала ему навстречу, призывно махая рукой.

– Что ты делаешь? – закричал я, следуя за ней.

– Зову! Может, лесник знает историю этого дуба. Кажется, Михолап говорил, что здесь уже третий год работает. Прикинь, он же лес чистит. Сколько мы спиленных сухих деревьев по дороге видели! Почему же он этот дуб не трогает? Послезавтра мы уйдём, так и не узнав этого? Лара! Саня! Машите! Зовите его, зовите!

Глава 21

Возвращение в лагерь рыбаков и купальщиц вышло бурным и шумным.

Сначала рыбаки, довольные и счастливые, колоритно позировали, демонстрируя на камеру свои богатые трофеи: полведра окуней и две крупные рыбины, подвешенные за жабры на металлический кукан.

– По лагерю объявляется рыбный день! – заявил Володя, с гордостью ставя ведро на землю возле ног Анфисы.

– Ух, ты! А кто это такие серебристые?

– Окуни! Тут их с десяток – хватит на офигенную уху!

– А это щуки, да? – Анфиса провела пальцем по чешуе крупной рыбы.

– Не трогай! – отстранил её Семён. – Видела верхний плавник? Какой острый! Щуки пятнистые, а это судаки. У них спинки полосатые.

– Их Ромус на спиннинг поймал! – с уважением и завистью сообщил Володя.

– А сам-то он где? – спросил я, оглядываясь.

Семён и Володя удивлённо переглянулись.

– Вы что, ничего не слышали?

– Ромус же ещё трёх русалок поймал! Вон, сейчас сюда конвоирует.

Мы с Анфисой выбежали на береговую тропу.

С пляжа доносилась словесная перепалка, потом всё стихло, и на тропинке, ведущей к лагерю, появились девчонки в венках из купальниц на влажных распущенных волосах. Они виновато брели в сопровождении промокшего до нитки Романа Руслановича и испуганной Ларисы Леонардовны.

Было видно, что Роман Русланович сильно взволнован, как тогда на станции, – речь и жесты его были резки и категоричны.

– Всё! Я понял, что отпускать на реку без моего присмотра нельзя никого! Даже умыться, даже посуду помыть!

– А что случилось-то? – ничего не понимая, спросила прибежавшая на шум Илария.

Физрук посмотрел на неё оценивающе и, видимо, решил, что повторное внушение в целях профилактики не будет лишним.