Карта убийцы

– Я помогла ему подняться по лестнице, – объяснила Сабина, – но он и сам прекрасно справился. По-моему, он гораздо крепче, чем кажется.

Блю рассеянно кивнула, не зная, что сказать. Щека у нее горела, и она снова ощутила царапины, оставленные Джошуа на ее коже. Ее плоть должна быть под ногтями мертвеца. «Ранения, полученные при самообороне» – не так ли это называется?

Сабина отошла, к окну, к двери или на лестницу, Блю не могла сказать; она ее не видела. В свете фонарика ее пальцы сияли красным светом. Она никогда не думала, что сможет…

– Как вы себя чувствуете?

Блю вздрогнула, услышав голос миссис Парк; она не слышала, как открылась дверь в коридор. Льняной сарафан был заменен на более практичную одежду: темные хлопчатобумажные штаны и синюю толстовку с обтрепанными манжетами, испачканную с одного бока кремовой краской. Волосы хозяйка забрала назад, наспех перетянув серой лентой; под глазами у нее легли тени, тушь для ресниц расплылась по направлению к правому виску.

– Все в порядке, – сказала Блю, почувствовав, что у нее болит горло, как это бывает перед простудой.

«Я убила человека. Я убила вашего мужа».

– Вы смотрите на свои руки, вы поранились? – спросила миссис Парк. Присев на край дивана, она взяла руки Блю в свои. Манжеты ее толстовки были мокрые. Блю почувствовала исходящий от нее запах реки. – Мне кажется, они распухли от холода. Неудивительно, ведь вы столько времени пробыли под дождем. И еще нужно обработать эти царапины на щеке. Вы зацепились за ветку дерева?

– Нет, я не… – Блю пришлось сделать над собой усилие, чтобы не сказать: «Я убила вашего мужа». Вблизи она разглядела, какой же усталый и измученный вид у миссис Парк. – Долго я проспала? – Спросила Блю, мысленно молясь о том, чтобы было уже утро, чтобы начался новый день и Джошуа Парк спустился вниз и поджарил всем тосты и сварил кофе.

– Нет, не долго. Сейчас всего восемь вечера. Наверное, вас разбудил дождь.

Еще только вечер.

– Мы проводим вас наверх, – продолжала миссис Парк. – Там есть аптечка первой помощи, я обработаю царапины. Надо было сделать это сразу, как только вы вернулись, однако вы полностью отключились от окружающего мира, едва легли на диван.

– Все в порядке, я могу вам помочь. Что еще нужно…

– …ничего больше делать не надо. А вам лучше по-настоящему отдохнуть, у себя в кровати, и тогда завтра вы будете нам помогать. Вы сможете идти сами?

Блю смогла. Сунув ноги в сапоги, она поднялась с дивана. Кровь с головокружительной скоростью отхлынула от висков; девушка пошатнулась, сохранила равновесие и на ватных ногах последовала за миссис Парк вверх по лестнице. Каждый ее шаг сопровождался плеском воды, она снова чувствовала запах реки, терпкий аромат мертвой гнилой листвы, растревоженного перегноя. Блю вспомнила дохлого кролика, застрявшего в водостоке, его маленькую тушку. Она вспомнила мистера Парка.

Ковровая дорожка на лестнице под ногами напоминала мокрую губку; лестничная площадка наверху использовала ее в качестве соломинки, чтобы втягивать к себе воду снизу. Двери всех комнат, за исключением комнат Сабины и Блю, были распахнуты настежь; в них составили мебель, принесенную с первого этажа, и Блю со стыдом подумала о том, что проспала все это. Она представила себе, как Сабина и миссис Парк с презрением смотрели на нее спящую, перетаскивая столы, стулья и мольберты наверх в сухие, безопасные комнаты второго этажа.

В комнате Блю все по большому счету оставалось так, как было перед побегом. Чемодан по-прежнему лежал на полу, одеяло на кровати было откинуто, на столе стоял недопитый стакан с водой. Шторы были раздвинуты, и окна превратились в зеркала: миссис Парк выглядела оцепеневшей, лицо у нее осунулось, глаза стали пустыми. Аптечка первой помощи лежала наготове на прикроватном столике. Женщина расстегнула молнию, оторвала от упаковки ваты маленький кусок, смочила его антисептиком и предложила Блю сесть на кровать.

– Будет немного жечь, но это лучше, чем заразиться инфекцией. – Голос у нее был механический, как у робота, однако прикосновение оказалось нежным. Запах желтой жидкости напомнил Блю детство, напомнил, как ей обрабатывал ссадины Девлин после того, как она тогда свалилась с дерева, ободрав о кору локти. Она вспомнила, как отчим в тот вечер вылил в ванну с водой полный колпачок этого средства.

«Все хорошо, девочка, – сказал он. – Все хорошо».

Миссис Парк принялась обрабатывать царапины, и Блю терпела, даже не вздрагивая. Ей хотелось прижаться щекой к ладони миссис Парк и извиниться, извиниться, извиниться за все. Их окутывало молчание, и Блю понимала, что ей нужно его нарушить, но она не смела этого сделать. Чувствуя, что не сможет сказать ничего, кроме того, что сделала с мужем миссис Парк.