Карта утрат

– Мы с вашим супругом работаем над одним проектом. Новый торговый центр, Международный центр процветания. Он вам о нем рассказывал?

Ханьвэнь покачала головой.

– Ваш супруг часто рассказывает вам о своей работе? – Он вопросительно приподнял брови.

Ханьвэнь чувствовала, что он вложил в вопрос некий намек, но разгадать его не могла. Она снова ответила отрицательно.

– Ну что ж, мы понимаем, верно? – Он оглянулся на напарника: – Вижу, что и господин Пань со мной согласен. Ваш супруг понимает, что хорошая жена не станет любопытствовать о делах мужа. Ваше место – дом, о нем вы и заботитесь. Не ваша забота дела, которые вас не касаются.

Ханьвэнь сознавала, что ответа от нее не требуется. Гость говорил тихо и напористо, совсем не похоже на мужчин при власти, которые всегда вызывали у нее презрение, – она в избытке встречала таких на званых ужинах и приемах, их хвастливые речи никогда не окрашивались даже каплей благоразумия и самокритики.

Господин Цянь медленно поднялся, пересек комнату, взял с полки фарфоровую вазу. Его длинные пальцы обхватили горлышко вазы, точно готовые сдавить его.

– Вы чудесно обставили дом. И у вас же сынишка, верно?

Цянь вернул вазу на полку. Напряжение, в котором Ханьвэнь не отдавала себе отчета, чуть отпустило ее. Она едва заметно кивнула.

– Да, ваш муж о нем рассказывал. Мне бы так хотелось с ним познакомиться. Он сейчас дома?

– Нет, он в школе.

– У таких родителей наверняка чудесный малыш. Ваш муж так не похож на остальных городских чиновников. Не далее как на прошлой неделе я познакомился с одним… где же это было, в Министерстве гидроэнергетики и электричества? Так он все рассказывал о детях, которых ему нарожали его деревенские любовницы. Неудивительно, что трудовой люд, наблюдая за таким, злится на правительство.

Мужчина покачал головой, словно приглашая Ханьвэнь оплакать вместе с ним страну.

Ханьвэнь ухватилась за возможность завершить странную встречу:

– Господин Цянь, мне очень неловко перебивать вас, но, боюсь, мне нужно отлучиться по делам.

– Разумеется! Разумеется! Сожалею, что отнял ваше время. У вас наверняка множество дел. Мы уже уходим.

Ханьвэнь с облегчением выдохнула. Гости и впрямь очень странные, однако никакой конкретной угрозы она не почувствовала. Вечером расспросит про них Гуйфаня.

– Ох, чуть не забыл, – сказал господин Цянь уже у двери.

Ханьвэнь как была, в тапочках, вышла проводить гостей.

Он достал из кармана маленькую бархатную коробочку, нажал на кнопку, и крышка открылась. Внутри, на мягкой подушечке, лежали две запонки в виде роз, величиной с ноготь большого пальца.

– Из слоновой кости, – сказал господин Цянь и протянул коробочку Ханьвэнь. Его рука замерла в воздухе.

– Я не могу их принять. Вы чересчур щедры.

– Нет, я настаиваю. – Руку он не опустил.

Ханьвэнь взяла коробочку, и в тот же миг Цянь склонился к Ханьвэнь.

– Я хотел сказать это раньше, но засомневался, стоит ли упоминать об этом.

Изо рта у него несвеже пахнуло табаком. Сердце Ханьвэнь бешено заколотилось.

– Ваш муж может поспособствовать нам со строительством Международного центра процветания. Знаете, для этого города мы приготовили грандиозные планы. Увидите, как тут все расцветет. Вы же не хотите, чтобы ваш муж препятствовал этому, верно? – Господин Цянь склонился еще ближе. – У вас чудесный дом и чудесная семья. Посоветуйте мужу не предпринимать шагов, которые поставят под удар все, чего вы с ним добились. – Он отступил от нее и завершил с прежней веселостью: – Не переживайте. Можете поговорить с мужем и потом.

Цянь широко улыбнулся и, вручив свою визитку, распрощался.

После их ухода Ханьвэнь вернулась в гостиную, чуть пошатнулась и оперлась рукой о стену. Горничная, прибежавшая убрать чашки, замерла.

– Госпожа, что случилось?

Ханьвэнь покачала головой и поспешила сесть – почти упала на диван. Она словно парила над собственным телом. Перед глазами расплывались темные пятна, будто чернила, замаравшие ее безопасный дом. Зажмурившись, Ханьвэнь жадно глотнула горячего чая, который подала ей горничная. “Они ушли, ушли, – повторяла она про себя, – опасности больше нет”. К телу медленно возвращалась привычная тяжесть, голова больше не была такой невесомой. Ханьвэнь открыла глаза.

– Все в порядке, – сказала она, но горничная, похоже, не поверила, и Ханьвэнь повторила.

Таких приступов у Ханьвэнь не случалось уже больше года, то есть ни разу за все время, пока горничная у них работала. Когда Ханьвэнь была моложе, приступы происходили чаще, но годы шли, причин для тревог, способных вызвать стресс, становилось меньше. Теперь ее жизнь защищали ограда вокруг жилого комплекса и другие люди, вместо нее взаимодействующие с миром. Но эта парочка проломила барьер. Ради чего? Слова господина Цяня звучали как шифровка, но Ханьвэнь не сомневалась: во-первых, эти двое угрожали ее семье, а во-вторых, это как-то связано с Гуйфанем.

Тем же вечером она рассказала мужу про гостей. Он сидел за столом в спальне и просматривал бумаги, но стоило Ханьвэнь упомянуть Международный центр процветания, как он резко обернулся:

– Они сюда приходили?