Карта утрат

– Сдашь в следующем году, – сказала Няньнянь. – Ты же умная! Про тебя даже в деревне говорят. Тебе просто случайно не повезло. В другой раз все получится.

Местные и впрямь часто говорили, что для деревенской работы она слишком умная, но Ханьвэнь-то знала, что их словам грош цена. Похвалы этих необразованных людей ничего, по сути, не значат. А вот экзамены показали, какова она на самом деле.

Она посмотрела в лицо Няньнянь. Под правой скулой розовел застаревший шрам – несколько лет назад кто-то из деревенских неудачно замахнулся мотыгой и попал Няньнянь в лицо. Когда Ханьвэнь только приехала в деревню, ей не верилось, что Няньнянь уже столько живет здесь. Понимание пришло лишь теперь. Когда жизнь течет без изменений, годы просто безмолвно накапливаются у тебя за спиной, а об их количестве ты говоришь вслух, только когда, оглядываясь, приходишь в изумление. Няньнянь – доказательство, что время способно изменить человека так, что ты даже шрама больше не замечаешь.

* * *

Наступило воскресенье. Ханьвэнь понимала, что избегать Итяня больше нельзя. В последнее время ей это удавалось, хотя знала, что он приходил в общежитие и искал ее. Каждый раз она просила Няньнянь передать ему, что ей нездоровится. Итянь уже наверняка в курсе, что она никуда не поступила, однако Ханьвэнь по-прежнему стыдилась признать это вслух.

До того, как объявили результаты, Итянь приходил к ней в общежитие, чтобы не оставаться дома, потому что отец не разговаривал с ним и вообще будто бы не замечал его. Ханьвэнь пробовала успокоить его. Ишоу она знала плохо, хотя ему, одному из немногих в деревне, было известно про их отношения. И пусть с Ишоу они разговаривали мало, он был из тех людей, к кому проникаешься симпатией с первой же минуты.

Отговорки, которые она придумывала, чтобы не встречаться с Итянем, становились все менее правдоподобными, и в конце концов Ханьвэнь решила, что смысла откладывать неизбежное больше нет. Она пришла к реке первой и обдумывала, какой ей сделать вид, когда он сообщит ей хорошие новости. Она улыбнулась, изображая радость, но тут же осознала, что уже толком и не помнит, как выглядит радость.

Заметив вдали фигуру Итяня, Ханьвэнь заморгала, чтобы прогнать подступившие слезы. Ветер растрепал волосы Итяня, и они упали ему на лицо. Когда следующий порыв ветра сдул в сторону прядь волос, Ханьвэнь с удивлением обнаружила, что под глазами у Итяня залегли тени, а взгляд совсем невеселый. Все притворство вмиг слетело с нее.

Они не обнялись, как делали при встрече прежде. Итянь стоял близко, так близко, что их ноги почти соприкасались. Он выглядел измученным, вокруг глаз темные тени, нос распух. Итянь явно плакал.

– Ты чего? Разве не рад? – Ханьвэнь с трудом выговаривала слова. Она с ужасом представляла, как придется вместе с Итянем радоваться его успеху, однако не сознавала, насколько на самом деле ждет этой радости.

А он выглядел так же, как каждый день после смерти Ишоу.

– Ну хватит уже киснуть! – с отчаяньем воскликнула она.

– Я не нарочно.

– Да ты счастлив должен быть. В университет поедешь! Многие все бы отдали…

– Да разве это важно.

Она вспыхнула, точно ей отвесили пощечину.

– В смысле? Разве ты не поедешь?

– Поеду, конечно. Не в этом дело.

– А в чем?

– В том, что Ишоу умер. И отец меня ненавидит. И ты со мной не поедешь.

Ханьвэнь с облегчением услышала то, что они оба и так знали. Итянь отвернулся – наверное, чтобы скрыть слезы. Снова повернувшись к ней, он сказал:

– Я думал, все будет намного проще. Но все изменилось. Меня приняли на математический факультет. Я не знал, что Иш… – он запнулся на имени брата, на миг умолк, – наверное, это Ишоу, когда регистрировал меня, указал этот факультет. Когда я сдавал экзамены, не знал, что нас ждет.

– Ишоу тебе счастья желал, – сказала Ханьвэнь, – ради того, чтобы ты экзамены сдал, он с тобой и поехал. И ему было бы неприятно видеть тебя таким.

Ханьвэнь говорила искренне, однако понимала, что на месте Итяня чувствовала бы то же самое. Ответственность за то, что ты сделал с другими, намеренно или нет, – вот на чем держится мир.

Ее слова, судя по всему, на Итяня никакого впечатления не произвели. Подобрав палку, он сердито водил ею по земле, отчего во все стороны летели комки грязи.

– Прекрати, – потребовала Ханьвэнь.

Хоть и понимая, что не права, она внезапно разозлилась на него – других кандидатов, на ком можно было выместить гнев, у нее все равно не было.

– Я думал, что ты тоже сдашь, – проговорил он, – тогда все было бы легче.

Сердце у Ханьвэнь оборвалось.

– А я не сдала, – невыразительно произнесла она.

Горечи в ее голосе Итянь, похоже, не заметил. Ханьвэнь вдруг поняла: он ни разу не попытался ее утешить. Когда он искал встречи с ней, она думала, что ему хочется ее успокоить, однако теперь видела, что он оплакивает лишь себя.

– Я бы все отдала, чтобы на твоем месте оказаться.