Карта утрат

К десяти вечера, на втором вальсе, Итянь уже жалел, что поддался на уговоры и пошел на танцы. Итянь наблюдал за происходящим, сидя в углу переоборудованной в танцпол столовой, откуда так и не выветрился запах сегодняшнего ужина – жареной свинины и булочек. Висящие на стенах плакаты, где сообщалось, что блюдо дня сегодня – яйца с помидорами, дрожали от топота студенческих ног. Время года было самое холодное, земля замерзла, в тесное помещение набилось столько народу, что пропитавшийся потом воротничок лип к шее.

Парни на танцполе вытирали со лба пот и при этом усердно подсчитывали шаги. Соседи по общежитию четыре года пытались вытащить Итяня на танцы, но он вечно отказывался.

– Но как ты иначе с девушкой познакомишься? – спросил Ли Цзяньго.

В голосе его звучало такое искреннее удивление, что Итянь рассмеялся. Кроме Итяня и Минляна – у того дома, в Шэньси, осталась жена – все остальные парни из общежития с прилежанием послушных детей, навещающих родительский дом, ходили по субботам на танцы, которые устраивал математический факультет. Однако танцевали они редко. Их факультет славился тем, что учатся на нем в основном юноши. За возможность потанцевать с немногочисленными девушками велась яростная борьба. Девушки же взирали на однокурсников с плохо скрываемым высокомерием.

Сегодня Итянь согласился пойти, потому что до дня выпуска оставалась одна неделя, и они с друзьями хотели провести последние дни вместе. Хотя все они собирались остаться в Пекине, преподавать в родном университете или каком-нибудь из столичных институтов, жизнь пойдет совсем иначе. Еще неделя – и они покинут комнатенку, в тесноте которой так досконально – порой того и не желая – успели узнать друг друга за четыре года. Через неделю закончится их вольница. Четыре года они наслаждались студенческой свободой, их единственной обязанностью было сдавать вовремя экзамены. Бесконечными вечерами Итянь просиживал на берегу озера, в маленьких беседках-пагодах, до поздней ночи споря с однокурсниками о поэзии или будущем страны. Подобные вечера вскоре покажутся ему роскошью.

Судя по всему, на танцполе действовал определенный порядок, согласно которому парни приглашали на танец выстроившихся у стены девушек. Те, кто не танцевал, сидели на стульях или объединялись в кружки с друзьями и лишь притопывали в такт гремящей в колонках музыке. Итяня посетило давно забытое чувство, будто он прикоснулся к миру, где действуют свои правила и где все знают, как себя вести, – все, кроме него. В общежитии, пока они собирались, соседи в шутку советовали ему попросить кого-нибудь научить его танцевать. Итянь понимал, каким они его видят: зубрила-отличник, вечно сидит над учебниками, с девушками не общается, вообще не проявляет к ним интереса, хотя у остальных-то на уме только девушки. Парни беспрестанно трепались о том, как и кого они поцелуют, поведут в укромное местечко на берегу озера, – туда парочки традиционно сбегали, чтобы помиловаться. С каждой подобной историей Итяню делалось легче. Он не понимал, почему Ханьвэнь тогда не позволила даже поцеловать себя.

Отстукивая ногой по полу такт, Итянь высматривал среди танцующих Цзяньго. Зрелище медленно околдовывало его. Однокурсники облачились в яркую белую одежду, благодаря которой они выделялись в сумраке танцпола. Цзяньго, его ближайший друг, который спал на нижнем ярусе его кровати, целый час перед танцами убеждал всех, что сегодня он непременно пригласит потанцевать какую-нибудь девушку. Он щедро намазал гелем волосы, затянул на шее галстук и набрызгался одеколоном неизвестного происхождения. Почему Цзяньго так боится, Итянь не понимал. Цзяньго тоже приехал из провинции Аньхой, но его отец был из партийных, поэтому замашки у Цзяньго были вполне уверенные. Ходил он с таким царственным видом, что – Итянь не сомневался – ни одна девушка перед ним не устоит.

Наконец Итянь разглядел приятеля в углу и улыбнулся. Цзяньго и в самом деле пригласил девушку, причем довольно симпатичную. Он стремительно крутил ее, держа за руку, но в какой-то момент перестарался и слишком прижал ее к себе. В дело тут же вмешался один из инспекторов, который уже несколько десятилетий работал в университете. Застав врасплох Цзяньго, старик направил на танцующую парочку луч фонарика и приказал им отодвинуться друг от дружки.

Чтобы не рассмеяться, Итянь зажал рот ладонью: Цзяньго – ярый поборник благопристойного поведения, и такое замечание наверняка приведет его в ужас. Продолжая смеяться, Итянь вышел на улицу, чтобы еще сильнее не смущать Цзяньго.

Холодный воздух приятно отрезвил его. По-прежнему разгоряченный, Итянь не стал застегивать пальто. Климат этого северного города досаждал, однако сейчас Итянь вдруг понял, что ему нравится морозец таких ночей, да и для головы холод в самый раз, соображается лучше. Холодные зимние месяцы будто обостряли ум. В теплое время года Итянь соображал медленнее.