Карта утрат

В образе отца, нарисованном Дядюшкой, внимание Итяня привлекло еще кое-что. “Иероглифы просто перед глазами расплываются”. Итянь вспомнил, как старший брат однажды сказал точь-в-точь эти слова. “Все эти иероглифы просто перед глазами расплываются”, – сказал Ишоу, с восхищением разглядывая записи Итяня.

Тогда Итянь об этом не задумывался, но сейчас, узнав о том, что отец когда-то испытывал похожие сложности, он вспомнил еще один случай.

В первый год пребывания в Америке одна из студенток вручила ему какую-то выданную университетом справку. У Итяня было полно других хлопот, и он положил справку на стол, где та вскоре утонула среди прочих документов. Итянь вспомнил о ней только в середине семестра, когда студентка пришла к нему жаловаться на заниженную оценку. Она заявила, что он не дал ей возможности написать контрольную в подходящих для нее условиях.

Вечером, вернувшись из университета домой, Итянь пожаловался Мали.

– Она не усвоила материал, и я же виноват? Очень по-американски – выдумать причину, если не понимаешь чего-то совсем простого.

– Дай-ка мне взглянуть на эту справку, – попросила Мали, а затем зачитала фразы медленно и вслух. – Это официальный документ, выдан университетом. Тут написано, что тебе следует дать ей больше времени для выполнения контрольных и не снижать оценку за небольшие ошибки в вычислениях.

– Я уже прочел. Но это курс математики. Тут главное – вычисления.

Ее слова отозвались в нем раздражением. Мали говорила по-английски уже лучше, чем он, хотя когда они уехали из Китая, языка почти не знала. Итянь понимал, что она не сомневается в его способности понимать написанное, и тем не менее обиделся.

– Да как бы там ни было, неужели ты веришь, что она говорит правду?

– Здесь сказано, что у нее диагностированы нарушения. Дислексия, – медленно прочла Мали.

Тогда, в первый раз, она произнесла “ди-ислексия”, но на следующий вечер, когда Итянь вернулся домой, Мали уже выговаривала слово правильно, более того, она почитала об этом заболевании в библиотеке.

– И врачи полагают это серьезным нарушением. Считается, что оно наблюдается у пятнадцати процентов населения. – Мали протянула ему отксерокопированные страницы из книги.

– В Китае им никто не страдает. – Итянь и сам искал это слово в китайско-английском словаре, но ничего не обнаружил.

– А вдруг страдают, но просто в Китае нет названия этому явлению? Смотри, вот исследования, проведенные учеными. Некоторые в Гарварде преподают.

– Хорошо.

От того, сколько работы Мали проделала, ему стало неловко. Рядом с ней его собственные аргументы звучали по-детски и дилетантски. Это заставляло по-иному взглянуть на их роли: это ему в их семье полагается быть аналитиком, а не ей. Сначала Итянь лишь отмахнулся, однако, когда она легла спать, вчитался в странички. Там приводились слова множества детей, которые рассказывали, какие ощущения они испытывают, глядя на буквы.

“Другие дети говорят, что слова на бумаге неподвижны, но мне кажется, будто они расплываются по странице. Чтобы прочесть их, мне надо сначала их поймать, а это трудно”. Крис, пять лет.

Фраза, которую передал Дядюшка, звучала странно и несвойственно для отца. У Итяня забрезжила догадка. Он позвал мать, и та, оставив плиту, заспешила к нему.

– Что случилось? – По ее голосу он слышал, как ей хочется ему услужить.

– Да я просто подумал… У Па были какие-то документы или записи?

– Это какие?

– Да любые, где есть написанное его рукой.

Мать сжала полотенце.

– Нет, твоему отцу ничего записывать нужды не было, ты же знаешь…

– Даже документы никакие не заполнял?

– Ой, ну конечно, чтобы пенсию получить! Пойдем посмотрим.

Они прошли в родительскую спальню, к шкафу, где с самого детства Итяня мать хранила предметы, которые, как она боялась, когда-нибудь ей понадобятся. Он ожидал, что за годы его отсутствия хлама там накопилось немало, и все равно количество поразило Итяня. Четыре пыльные полки были забиты лоскутками, рамками от картин и металлическими обломками, отвалившимися от каких-то приборов. Даже тюбики из-под зубной пасты попадались. Дома, в Калифорнии, Мали постоянно перебирала вещи и решала, что следует оставить, а от чего пора избавиться. Она бы в жизни не допустила подобного беспорядка. Ее представления об аккуратности и упорядоченности не имели смысла в этом мире, обитатели которого когда-то так боялись потерять все и где любой предмет, даже самый никчемный, мог внезапно стать ценным.

Итянь взял в руки зеленый мячик-попрыгунчик.

– Ребятишки тут рядом играли, вот и забыли, – равнодушно пожала плечами мать.

Он заметил среди хлама уголок документа, и они с матерью медленно разгребли мусор и вытащили бумаги. От ветхости верхняя страница просто-напросто рассыпалась у него в руках. Итянь перебрал остальные. Прежде он ни разу не видел отцовского почерка и не знал, чего ждать. Документы представляли собой в основном напечатанный текст – эти анкеты раздавались в государственных учреждениях. Попадались среди них и заметки, и квитанции, написанные чьей-то чужой рукой.