Картина ожидания

Завыл, закружился Змей, не в силах преодолеть зачарованное пламя, но тут откуда ни возьмись Умная Эльза возникла перед ним с чашей парного молока и потайной травой припутником. С шипением припал Змей к чаше, высосал молоко и приложил припутник ко лбу - и силы вернулись к нему. Изрыгая яд, кинулся он на богатыря, не заметив даже, что одна капля яда упала на Умную Эльзу, уничтожив ее на месте… Но сколько он ни брызгал слюной, сколько ни впивался взглядом в воина, надежно оберегали того травы. А Змей то взмывал к тучам и носился среди них, сам подобный живой, огнедышащей туче, то ввинчивался в глубину змеиного колодца, чтобы набраться сил в объятиях соплеменников, но Чужих там не было, они преследовали Майю… И Змей вновь и вновь обрушивался на противника. Деревянным мечом не мог тот смертельно уязвить врага, по держался, ожидая колдунью со Змеевой кожей. И тогда, чуя погибель неминучую, воззвал Змей к своему племени:

- Все, кто злобен, кто переполнен отравой, кто коварен, вероломен, жесток, все готовые умножать пороки и поражать добродетели, зловредные и злокозненные, трусливо жалящие сквозь улыбки, все предатели, клеветники, сплетники, доносители, лжецы и фарисеи, придите ко мне!

Тогда-то Чужие оставили преследование Майи и устремились к своему повелителю.

Зашипел и заскрипел лес, обвитый ядовитыми гадами, и поняла колдунья, что не добежать ей до Любимого. Она бросила Змееву кожу и торопливо зачиркала спичками. Огонь умирал, едва коснувшись ледяной поверхности. Тогда колдунья подгребла сухие травинки, листья, прутики, заслонила слабый огонек ладонями, волосами завесила его от малейшего ветерка, но тщетно.

- Ох, Цветица, я бессильна!

Оглянулась колдунья в отчаянии, и взор ее упал на растение с высоким крепким стеблем, с крупными сиреневыми цветками, собранными в тугие небольшие кисти.

- Ясенец!

Головокружительный запах источало растение, и у колдуньи потемнело в глазах, но все-таки она чиркнула последней спичкой и поднесла ее к кисти цветов.

Нежно-голубое мерцание окутало растение, колдунья пригнула его к Змеевой коже… Светлый пламень упал на кожу, она вспыхнула черным огнем. А чудесный цветок постепенно погас, и никаких следов огня на нем не осталось. Ведь не зря ясенец зовется в народе неопалимой купиной.

Молния прошила тело Змея. Бешено заметался он, силясь оторваться от земли, то скручиваясь кольцами, то обвивая себя руками и ногами, жаля сам себя. Он чернел, белел, ослепительно сверкал, горя и сгорая в своем огне, и ничто уже не могло спасти его от гибели. И когда последняя огненная струйка пробежала по сгоревшей Змеевой коже, в предсмертном усилии смог-таки он приподняться над лесом, окинуть его гаснущим взором. И увидел он, что его подданные снова торопливо напяливают обличив людей и разбегаются из заветного леса, чтобы не возвращаться туда до тех пор, пока оскорбленная Природа вновь не породит Змеиного царя на устрашение оскорбителю своему - человеку. А еще увидел он опустелый змеиный колодец, Любимого, опьяненного победой, и Катерину-одиночку, несущую в своих деревянных ладонях Майю и нерожденное дитя, которое уже никогда не будет отравлено Змеиным поцелуем. И тогда испустил Змей три предсмертных, самых сильных молнии, против которых нет и не было оберега. Уничтожила первая молния то место, где был змеиный колодец, а вторая испепелила богатыря, и никогда не узнать Майе, что воскрес - и вновь погиб ее Любимый. А третья молния достигла реки, целясь в Майю, но лодка резко качнулась, Майя повалилась на борт, и молния ударила не в нее, а в Катерину-одиночку.

И сгинул Змей.

Закричала Майя, стоя в пылающей лодке посреди реки, но Катерина была еще жива. От обугленных бортов поднимался пар, змеилось под ним жадное пламя, однако Катерина-одиночка плыла. И только на мелководье, выдохнув из последних сил: «Все! Больше не могу!» - она скрылась, всхлипнув, в волнах.

Майя побрела по колено в воде к берегу, а в лесу, обожженном битвой со Змеем, залилась слезами колдунья. Плакала, что она - не собственная выдумка, а потому осталась жива, хотя погибли друзья, что нести ей теперь горе вечной разлуки с их светлыми душами, а пуще всего - что сказка уже рассказана, осталась лишь последняя глава.

***

Никто не заметил, пока длилось сражение, как волшебник закат в одночасье воздвиг терем ночи, а волшебник рассвет так же скоро разрушил его. Измученная Майя повалилась в траву недалеко от реки и закрыла глаза. После пережитого весь мир представлялся ей пустыней, где властвуют Чужие. Ей захотелось стать цветком, родить семена, множество семян, и засеять Землю, чтобы вернуть добро и красоту, но боль прервала ее мысли. Майя открыла глаза и в солнечном небе ясно различила высокую, ясную звезду. Это была Денеб, альфа Лебедя.

- Цветица! - позвала Майя, вонзая ногти в землю. Ей было так больно, словно рожала она не крохотного ребенка, а целую планету - с лесами, горами, морями, цветами и людьми.