Картина Сархана (другая редакция)

— Нужен талант и выход за рамки. — Том проигнорировал выступление собеседницы. — Талантом тут для простоты назовем предрасположенность к определенному виду деятельности. Допустим, к художественному искусству. Например, у тебя должен быть особый взгляд на вещи, особое цветовосприятие, особое… что-нибудь. Не важно, чем это обусловлено — психикой, генетикой, чем угодно. Пойдет?

— Допустим, — согласилась Сара. — С талантом понятно, а что там с рамками?

— Нужно выйти за рамки восприятия, увидеть что-то совершенно иначе, по-новому. Понимаешь? Например, звездная ночь Ван Гога. Все видели небо, все видели звезды, но только он увидел его так. Не таким, как принято, не таким, как все, под влиянием миллионов изображений звездного неба, а непосредственно пережил его лично, понимаешь?

— Уже хуже, но пока еще более-менее, — покачала головой Сара. — Чтобы создать шедевр, нужно выйти за рамки общепринятого восприятия, так?

— Да, вполне. Теперь берем того же Ван Гога. Его мироощущение, восприятие явно отличается от обычного, верно?

— Да уж, пожалуй!

— Но оно не отличается от самого себя?

— Эмм… — Сара нахмурилась.

— Ну, его картины похожи друг на друга?

— Я не эксперт, но вроде бы да. Вполне узнаваемый стиль.

— Который обусловлен его восприятием, верно?

— Звучит логично.

— А что нужно делать Ван Гогу, чтобы нарисовать что-то совершенно непохожее на Ван Гога?

Сара откровенно зависла. Молча подняла руку и показала бармену два пальца, не отрывая взгляда от Тома.

— Сменить восприятие? — предположила она.

— Верно, — Том наклонился ближе к ней и понизил голос. — А что нужно сделать, чтобы этого добиться?

Сара еще сильнее нахмурилась, очевидно пытаясь приладить все это к истории Сархана, но Том ее остановил.

— Подожди, не перескакивай через ступеньку. Как можно изменить восприятие?

— Ну… Не знаю, всякие там препараты, расширение сознания, практики, что еще?

— И ты получишь то же самое восприятие, но под препаратами. Это все как косметический ремонт, если угодно, но вовсе не капитальная перепланировка. Твое восприятие формируется с первых секунд жизни, вероятно, ты и есть твое восприятие. Полагаю, существует только один более-менее действенный способ.

— Какой? — почему-то шепотом спросила Сара.

На стойке перед ними возникли еще две рюмки. Том не смог отказать себе в удовольствии подержать паузу подольше и опрокинул стопку, занюхал ее рукавом и запил пивом.

— Ну?! — не выдержала Сара.

— Перестать быть собой, — сдался Том.

— Честно говоря, я ожидала чего-то поинтереснее, чем тезис в духе Кастанеды. А чтобы научиться летать, надо просто стать птицей, ага! Что за дичь в стиле нью-эйдж? — она закатила глаза и взяла рюмку.

— Это ты зачем-то подтянула сюда всю эту муть, а я в прямом смысле, — спокойно возразил Том. — Если угодно — в психическом. Или психиатрическом, не знаю, как правильно.

Сара подавилась водкой и закашлялась. Том протянул было руку, чтобы похлопать ее по спине, но она, вытаращив глаза, замахала на него руками.

— С ума сошел, верзила?! Ты мне ребра переломаешь! — подавляя кашель, возмутилась Сара.

Том понял, что это лесть, но что поделать? Лесть как виски, всегда работает. Знаешь, что опьянеешь, и действительно пьянеешь. И не пить невозможно.

— Ладно, звучит сомнительно, но не невероятно. Поясни-ка свою теорию, — откашлявшись, попросила Сара.

— Я ведь говорил, что рукопись подтверждает мою версию? В ней очень подробно зафиксировано состояние сознания мисс Ру. Я не эксперт в психиатрии, мне нужно будет проконсультироваться со специалистами, но даже мне понятно, что с ней что-то не так. У нее провалы в памяти, она дезориентирована, ее постоянно кроет, не знаю даже, какое слово тут еще подобрать. Ее воспоминания обрывочны и иногда противоречат друг другу. Она все время приезжает не на тот этаж, хотя бы потому, что мышечная память заставляет ее жать другие кнопки. Она живет в квартире, в которой не ориентируется. Не знает, где что лежит, например. Ее личность — это что-то вроде искусственно созданного конструкта. Это отчетливо видно из ее записей. А в определенный момент эта шелуха начинает разваливаться. Именно тогда, когда она перестает пить таблетки, переживает яркие эмоции и занимается творчеством. Понимаешь?

— Она считает себя кем-то, кем не является? — уточнила Сара.

— Кажется, что так.

— Допустим у нее диссоциативная фуга, но… — она прервалась, увидев удивленный взгляд Тома. Пояснила: — Я видела такое в документалке на нетфликсе. Там было про женщину, которая ни с того ни с сего уехала в другой город, назвалась другим именем и стала жить другую жизнь. Ее через месяц нашли копы. Хотя я думаю, что она притворялась и просто свалила от мужа и трех спиногрызов…

— Ну…

— Шучу я! Ладно, допустим фуга, но как ее прохудившийся чердак связан с Сарханом и со всем этим перформансом?

— Тут все сложнее, — вздохнул Том. — Здесь я могу только предполагать.

— Можно подумать, до этого было иначе!

— До этого я опирался на ее записи и факты, — возразил Том.

— С чего ты решил, что ей можно верить? Если бы это был суд, то ее рукопись уликой бы не считалась.