Картина Сархана

Если бы Хёст был рядом, то она чмокнула бы его в щеку, как благодарная внучка, которой разрешили пошалить еще несколько часов. Лиза положила трубку и едва не рассмеялась вслух, настолько образ озорной внучки оказался ярким и звенящим. Ей понравилось примерять его на себя. Он ей шел.

* * *

– Да?

– Привет. – Голос Саймона звучал неожиданно отстраненно, безэмоционально.

– Как ты?

– Нормально.

Повисла тишина. Лиза почему-то не понимала, как подступиться к разговору, и решила начать с главного:

– Ты помнишь, что произошло той ночью?

– Да.

Она почти увидела, как вокруг его глаз ложатся морщинки и как брови сползают к переносице.

– Точно?

– О да!

Лиза поняла, что он злится.

– Подожди-подожди! – попросила она, как будто Саймон собирался куда-то уходить. – Не злись, я просто пытаюсь понять, что происходит.

Саймон какое-то время молчал, потом ответил спокойнее:

– Да ничего. Просто я сделал глупость.

– И поэтому злишься на меня?

– Чего ты хочешь? – Он снова закипел.

Лиза ругнулась про себя. Ей вдруг стало понятно, что Саймон ходит по кругу. В некотором смысле он в трансе. Слыша ее голос, Кокс может думать лишь о том, что сделал нечто плохое. И все это усугубляется пребыванием за решеткой.

– Давай начнем с того, что ты не сделал ничего страшного, – предложила Лиза.

– Тогда я даже боюсь представить, где мы закончим. – Саймон усмехнулся.

– Не дальше тюрьмы в любом случае.

Он засмеялся. Кажется, вполне искренне. Лиза улыбнулась. Может, хотя бы сарказм приведет его в себя?

– Лиза, «не сделал» и «не пытался сделать» – совсем не одно и то же. На самом деле я дешево отделался. Посижу немножко в тюрьме, подумаю.

– Послушай. – Лиза глубоко вдохнула. Стало очевидно: ее слова не сработают. Поэтому она ляпнула нечто неожиданное даже для себя самой: – Я ничего не помню.

Повисла тишина. Саймон о чем-то задумался. Ну давай кончай ныть, подумала Лиза.

– Не совсем ничего, если честно. – Она стала говорить чуть тише. – Помню, как мы целовались на парковке, как ты прогнал тех бродяг. Как мы катались по городу и… Это было здорово, разве нет?

– Было, – то ли согласился, то ли указал на прошедшее время Саймон.

– Я не помню, что ты сделал плохого, поэтому и прошу рассказать, о чем речь. Ты врезался куда-то и уехал или?.. – Ну давай, думала Лиза, я прошу тебя, просто скажи, что поцарапал чужую тачку.

Ей казалось, что она предлагает ему выбрать, в какой реальности находиться: в той, где они целовались на парковке, где все между ними только начиналось и этот месяц тюрьмы за пьяное вождение станет маленьким испытанием, разлукой, придающей приятное напряжение и остроту тому, что происходит между ними, или в той, где все уже кончено. Дело не в правде или в совести, не в вине и не в наказании. Нужно просто сделать выбор и оставить то, что было, позади, а не хвататься за прошлое двумя руками. Так можно! Можно!

– Но я-то помню, – наконец сказал Саймон.

Ей показалось, что порвалась какая-то струна.

– Отлично, оставь эти воспоминания при себе и больше никогда так не делай! – разозлилась Лиза. – Но мне об этом знать не обязательно!

– Так неправильно. – Саймон вздохнул.

– Дурак. – Она покачала головой. – А что правильно?

– Не знаю.

Лизе снова показалось, что из ее глаз кто-то смотрит. Она закусила губу и потерла лоб. Ну что она могла поделать, если он просто дурак? Если ведет себя как мальчишка?

– Тогда хотя бы дай моему адвокату защищать тебя на суде, – попросила Лиза. – И не надо, пожалуйста, я тебя прошу, не надо долгих рассуждений о том, что правильно. Просто дай мне сделать то, что я хочу. Твой месяц тюрьмы от тебя никуда не убежит!

– Зачем ты это делаешь? – спросил Саймон.

– А зачем ты это делаешь?! – разозлилась Лиза. – Зачем ты мне делаешь больно?

– Прости, я…

– Что тебе непонятно?! Саймон, тебе не шестнадцать лет!

Какое-то время он молчал, потом тяжело вздохнул:

– Лиза, я не люблю тебя.

Ей показалось, будто порвались все струны разом, больно хлестнув по пальцам. Она открыла рот, но не смогла ничего сказать.

– Тебе же не шестнадцать лет, – вернул ей ее упрек Саймон. – Ты сама все понимала. Ты сама спрашивала, сколько было женщин на твоем месте. Таких, как ты, наверное, не было, но… Я не люблю тебя, просто хотел… Не знаю, как это назвать, чтобы не прозвучало паршиво. Почему-то все слова в этом случае звучат плохо. Повеселиться, закрутить небольшую интрижку… Ты ведь сама все понимала!

Лиза молчала, по-прежнему держась за лоб. Закрыла глаза, вздохнула и снова сказала абсолютно неожиданную для себя фразу:

– Ну и что?

Саймон молчал, кажется сбитый с толку, поэтому она продолжала:

– Я разве требую от тебя чего-то? Мне не шестнадцать лет, Саймон. Мне не нужна гарантия любви до гроба, мне не нужен брак, дом у моря, дети и лабрадор.

Саймон все еще молчал. Лиза открыла глаза, откинулась на спинку стула и посмотрела в потолок. Удивительно, но она сказала то, что даже не сформулировала в голове. И это оказалось правдой.

– Но это… это все ненадолго… Это увлечение пройдет и… что тогда? – Саймон как будто буксовал в мыслях.