Картина убийства

– Я вовсе не это имел в виду. Мне просто хочется узнать все факты, чтобы разыскать убийцу.

– Отлично, – зловеще сказал Орум и вернулся на место. – Давным-давно – теперь это уже покрыто патиной времени – мы с Ноланом Читэмом были друзьями. Друзьями с детства. Друзьями не разлей вода. Наша дружба пережила вызовы отрочества, соперничество из-за девочек, усталость от бесконечной работы на фабрике. Понимаете, у нас с ним была общая страсть. Страсть к театру. И мы вместе работали в этом направлении. Стали знаменитыми в своем мире. И вот перед нами наконец открылась дорога, вымощенная алмазами.

– Понятно, – сказал инспектор. – Хотя, если вы позволите мне прокомментировать вашу метафору, то алмазы – штука довольно скользкая.

– Комментируйте сколько хотите, мой дорогой сэр, – разрешил Орум. – И скользкая, и коварная… Так что очень скоро мы низвергнулись с этого блистающего пути.

– А чем было вызвано… это падение?

– А что обычно заставляет амбициозного мужчину низвергаться с пути, который ведет его к величию, мой дорогой инспектор? Конечно, женщина.

– И ради женщины вы отказались от дружбы длиною в целую жизнь? – спросил инспектор.

– Увы и ах, но это сущая правда, – подтвердил Орум. – Ее звали Эльза Баттеруорт. Очаровательное создание. Мы с ней собирались пожениться. Но Читэм вскружил ей голову. Он ее не любил, и она была ему не нужна. Он просто не хотел, чтобы она была со мной. Эльза разорвала нашу помолвку и стала везде появляться в его компании. А через месяц он ее бросил. Думаю, я понял бы, если б они действительно любили друг друга, но когда все это произошло и я узнал, что он сделал это только для того, чтобы навечно разлучить нас с ней, я не смог этого выдержать. Я дал ему по физиономии и прекратил с ним всякие дела. Теперь мы едва разговариваем.

– Я не хотел бы преуменьшать ваши страдания, – заметил Сандерленд, – и уверен, что они оказали большое влияние на вашу жизнь, но я все пытаюсь понять, каким образом это все связано с тем, что, как вы утверждаете, «Ведьмина погибель» – это ваша собственность.

– Вы слишком нетерпеливы, инспектор. Я просто подумал, что немного предыстории поможет вам понять окончательность нашего разрыва. Будучи друзьями, мы, бывало, обсуждали массу вещей. Мы фонтанировали идеями, как фейерверки в ночь Гая Фокса. Однажды, сильно выпив, отправились на крыльях фантазии в семнадцатый век с его ведовством. В самом начале века, как вы знаете, прошло несколько известных процессов над ведьмами. Самым известным был суд над ведьмами Пендла. На основе этой истории я написал пьесу о ведьме, влюбившейся в деревенского юношу, которой пришлось избавиться от своей соперницы – красавицы-девушки. Вам это ничего не напоминает?

Инспектор посмотрел на нас с леди Хардкасл.

– Это история из «Ведьминой погибели», – сказала я. – По крайней мере, ее главная идея.

– Но я не ограничился этой идеей, – сказал Орум. – Я придумал, что девушку убьют отравленным яблоком, что возлюбленный сойдет с ума и бросится с церковной колокольни, что охотник на ведьм… в общем все от начала и до конца. Все это были только мои идеи. Читэм стал делать наброски декораций, которые мы должны были построить. Он еще назвал их «специальными эффектами». Мы всю ночь строили наши планы.

– Но вы так и не поставили эту пьесу? – уточнил инспектор.

– Нет. Его предательство разрушило нашу дружбу еще до того, как мы приступили к постановке.

– Могу представить себе, как вы расстроились, когда эту же пьесу превратили в сюжет для фильмы, – подал голос инспектор.

– Нет, инспектор, не можете.

– И вы никогда не пытались совершить акт возмездия или потребовать расплаты?

– Инспектор, – рассмеялся Орум, – я живу идеями и творчеством. О каких «актах и расплатах» вы говорите?

– Но вы же сказали, что дали вашему дражайшему другу по физиономии.

– Ну да, но сделал это в сердцах. Я предпочитаю мстить, делая то, что делаю сейчас, – служа ему вечным укором. Я очень надеюсь, что этот невероятно нудный и скользкий тип каждый раз, увидев меня, вздрагивает от чувства собственной вины. В прошлом я пробовал действовать более открыто. Посылал ему письма, знаете ли, в которых пытался объяснить ситуацию, используя юридические термины, но он их игнорировал. А еще мне хотелось предать все это дело огласке, но это тоже ничего бы мне не дало. Ведь человек никогда не считает себя полностью виноватым. У него всегда найдутся какие-то оправдания своим поступкам. Но теперь, когда я знаю, как это выводит его из себя, я решил, что мое постоянное присутствие где-то неподалеку и то, что я превратился в ту самую пресловутую колючку у него в заднице, рано или поздно сделает свое дело.

– И, я полагаю, вы стараетесь как можно чаще попадаться ему на глаза, – предположил инспектор.

– Именно.

– Например, вечером во время первого показа?