Картинки нижегородского быта XIX века

Ярмарка «у старого Макария», истребленная в 1816 году пожаром, перестала существовать. Канцлер Румянцев и граф Аракчеев решили не возобновлять «всероссийское торжище» на старом месте, а перенести его в Нижний Новгород. Первый из них, обосновывая свое решение, докладывал царю: «ярмарка от Нижнего Новгорода многим в нуждах своих приспособится и не трудно то предсказать, что сей город оною возведен будет на степень третьей государственной столицы». Первоначально место постройки ярмарочных зданий намечалось в нагорной части города между Печерской слободой и селом Высоковым. Предположение не осуществилось по трем причинам: поднятие товаров на гору затруднительно; водопровода на горе нет, а устройство его стоило бы не меньше десяти миллионов рублей; Волга, меняя русло, все дальше отходила от горы (через пятьдесят лет здесь образовались громадные пески).

Вопрос разрешил назначенный строителем ярмарки инженер Бетанкур, избравший пологое место на мысу у слияния Оки с Волгой.

Ему поручили выстроить Главный дом и другие новые здания на Нижегородской ярмарке.

1822 год был первым годом торговли в новых корпусах. Середину ярмарочной территории занимал двухэтажный Главный дом с широким проездом под средней частью для экипажей. Главный дом окружало несколько рядов каменных лавок, число которых доходило до 2500. Посредине Ярмарки проходил в виде буквы «П» водяной канал, предназначенный Бетанкуром для подвоза товаров.

Под всей территорией Ярмарки была устроена канализация для спуска сточных вод, состоявшая из соединяющихся между собой галерей с постоянно текущей водой. Нижегородская канализация была первой не только в России, но и во всей Европе (в Париже канализация появилась на несколько лет позднее).

Через Оку был устроен вместо примитивного наплавного — большой «двухэтажный» мост. Восемь баржей-плашкоутов, покрытых глухими палубами, имели распорки, поддерживавшие мостовые площадки, которые соединялись в своем верхнем строении в общий непрерывный путь. Этот мост, длиною в 350 сажен, шириною 8 сажен, на ночь разводился для прохода судов.

Ярмарка функционировала два месяца в году. Подъем ярмарочных флагов происходил ежегодно 15 июля, но подвоз товаров начинался обычно много ранее. Китай доставлял чай и чесучу; Бухара — хлопок; Персия — шелк, жемчуг и сушеные фрукты; Турция — кофе, деревянное масло и табак; Западная Европа — сукна, краски, вино, сахар, предметы моды и роскоши; отечественные купцы привозили железо, мыло, рыбу, кожу, меха, стальные изделия. На целых 60 дней заречная часть Нижнего превращалась в интернациональный городок. Из двухсот тысяч людей, успевавших посетить за этот период ярмарочный торг, около половины составляли иностранцы-азиаты, вносившие в ярмарочную жизнь свой национальный колорит: говор, одежду, еду, музыку и проч. Разноплеменность придавала «торжищу» сказочно-живописный характер.

Раз навсегда установленный порядок определял течение жизни для всех приезжих: днем — торговля, вечером и ночью — веселье.

Развлеченья носили незамысловатый характер. Близ Главного дома для «чистой» публики показывались в нарядных киосках «лубочные комедии» и европейские новинки, вроде «кинематозографических и механических представлений г-на Маджио из Венеции». Для публики «попроще» имелись кукольные панорамы и балаганы с «фантасмагориями».[7] Серому люду предлагалось катанье на каруселях, показывали канатных плясунов, фокусы-покусы и дрессированных сергачских медведей.

Ярмарка дала колоссальный толчок развитию торгово-промышленной жизни города, создав исключительные условия для его роста и увеличения заработков населения. Нижний Новгород приобрел значение внутреннего порта государства, и уже в 30-х годах века получила всеобщее признание формула: Петербург — голова России, Москва — сердце России, Нижний — карман России.

Глава седьмая

Первые пароходы на волге. — Театр Шаховского. — Крестьянские волнения перед 1825 годом.

Ярмарка 1820 года ознаменовалась сенсацией. Первую партию астраханской рыбы доставила невиданной формы «расшива с печкой». Судно принадлежало уральскому заводчику Всеволожскому, построившему на своем Камском заводе за два года перед этим первый на Волге пароход. Впрочем, названия «пароход» тогда еще не существовало. Паровые суда, построенные Бердом в 1815 году в Петербурге и совершавшие рейсы между столицей и Кронштадтом, носили названия стимботов и «пироскафов». Наименование «пароход» впервые пущено в обращение осенью 1820 года русским адмиралом Ракордом. Первый волжский пароход имел внешность малого морского судна.

Это было неуклюжее сооружение, проходившее против течения четыре версты в час, что в тогдашних условиях казалось баснословной скоростью. Длинная узкая труба посредине корпуса, непрерывно испускавшая снопы искр, наводила панику на суеверных жителей прибрежных сел, наблюдавших «самодвижущуюся баню».