Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо

А вот путь домой долог. Вначале по приглашению друзей Карл совершает путешествие в Грецию, затем посещает Константинополь, останавливается в Одессе, надолго задерживается в Москве. Всюду пишет новые портреты, от заказчиков как не было, так и нет отбоя. Он изображает баснописца Крылова, исполняет портрет брата и собственный знаменитый автопортрет, рисует гадающую Светлану, неразрывно связанную в памяти многих поколений с балладой Жуковского.

В 1837 году появляется портрет роковой красавицы Авроры Шернваль, вошедшей в историю под фамилией Демидова. Портрет был заказан Брюллову в честь свадьбы Авроры и Павла Демидова (брата Анатолия). Обычно Брюллов расправлялся с портретами быстро, иногда хватало всего одного сеанса. Но над портретом Авроры он трудился больше года и, говорят, так и остался недоволен результатом. Красавица Аврора приносила несчастье всем, кто в неё влюблялся: два жениха её погибли до свадьбы, первый муж скончался через четыре года после венчания, второй – Андрей Карамзин – погиб на войне. Скорее всего, Брюллов чувствовал, что не может разгадать эту женщину, и потому не любил сделанный портрет: тайна так и не была раскрыта, маска приросла к лицу.

Тем временем от Брюллова ждут новых свершений – нужно повторить успех «Помпеи»! Он делает эскизы к новому большому полотну – теперь уже точно из отечественной истории. Это будет «Осада Пскова польским королём Стефаном Баторием». Карл пытается увлечься сюжетом, едет во Псков, изучает источники, но работа не идёт. Картина так и не будет закончена, сам Брюллов назовёт её спустя годы «Досадой Пскова». То ли он выложился полностью в «Помпее», то ли слава модного портретиста сбивает с пути, а скорее всего, захватила мощным вихрем жизнь. Так много общения с давними и новыми друзьями, с братом Александром, крепко стоящим на ногах… Он нынче известный архитектор, тоже имеющий множество заказов. Один из недавних пришёл от графини Юлии Самойловой.

Юлия вернулась в Петербург несколькими годами раньше Брюллова: умерла её бабушка, Екатерина Скавронская, следовало принять наследство. В числе прочих сокровищ графине досталось имение близ Павловска, и новый адрес пришёлся Юлии впору, как сшитое французской портнихой платье, – имение звалось Графская Славянка. Самойлова заказала перестройку бабушкиного дворца модному архитектору Александру Брюллову, он же впоследствии возведёт для неё здание на Елагином острове.

Темперамент Юлии не зависел от климата, в Славянке она устраивала кутежи, отголоски которых долетали до императорского двора. Николаю I доносили, что его бывшая пассия купается в бассейнах с шампанским и чуть ли не ежедневно меняет полюбовников! Графине делают высочайшее замечание, она же отвечает дерзко: передайте-де, что ездят не в Славянку, а к Самойловой, и будут ездить, где бы она ни жила. Действительно, свита сопровождает Юлию повсюду, даже когда она вновь покидает Россию, выполняя предписание императора. Но в 1839 году умирает дед (или отец?) Самойловой – граф Литта, и она возвращается в Петербург, чтобы принять очередное наследство. Уже сказочно богатая, графиня наследует Висконти и Литта, приумножая своё состояние и тут же пуская его по ветру.

Графиня покидает бал

В Петербурге Карлу Брюллову нет ни минуты покоя – его буквально рвут на части. По просьбе брата Александра он украшает лютеранский храм на Невском проспекте и, в числе лучших живописцев, приглашается к участию расписывать Исаакиевский собор. Ближний круг Карла Великого – лучшие сыны России. Он пишет портрет юного Алексея Константиновича Толстого, рисует молодого Гоголя (ещё безусого, неузнаваемого), жалуется Пушкину на холодный климат и показывает ему эскиз другой своей исторической картины – «Нашествие Гензериха на Рим». Александр Сергеевич считает, что картина, созданная по этому эскизу, станет выше «Помпеи», и Брюллов вяло обещает непременно сделать выше. А вот портрет жены поэта, признанной красавицы Натальи Николаевны, Брюллов делать не спешит, хотя Пушкин этого бы желал. Брюллову не нравится явное косоглазие Натальи Николаевны, и портрет – акварельный, воздушный – сделает другой Брюллов, Александр.

Карл Великий упрям и капризен. Он смеет отказывать самому государю императору: Николай I попросил написать для него Ивана Грозного с женою, чтобы молились в простой избе на коленях, а в окне виднелось взятие Казани. Брюллов сказал, что не возьмётся за такой сюжет, лучше сделает «Осаду Пскова»…

Своенравие и свободолюбие Брюллова стало присказкой, тем более неожиданно прозвучало известие о его женитьбе. А ведь помнится, когда женился Александр, Карл прислал ему довольно странное поздравление: «Здравствуй и прощай, брат. Кланяйся жене твоей. Поцелуй её за меня. Я никогда не женюсь. Жена моя – художество».