Картофельное счастье попаданки (СИ)

— Благодарю вас, сударь! — важно сказала я. — А теперь позвольте узнать ваше имя. Должна же я знать, кого мне следует спросить в доме его светлости.

Он чуть поклонился:

— Граф Кэррингтон к вашим услугам. А теперь, надеюсь, вы позволите мне продолжить путь?

Только тут я осознала, что стою у него на дороге. Я отступила в сторону, и он пошел дальше по булыжной мостовой. Я же несколько раз повторила про себя его фамилию, чтобы ненароком ее не забыть. Ну, что же, господин ювелир, вы еще пожалеете, что связались с нами!

Когда я подошла к нашему экипажу, Рут и Армель спали, утомленные волнениями и полуденной жарой. А вот Кип бодрствовал, и я сказала ему, что нам нужно подъехать к дому месье Краузе, что стоит на улице Белошвеек, но не с этой самой улицы, а с задней стороны. Несмотря на мои довольно путанные объяснения, Кип всё понял, и уже через четверть часа наша карета остановилась на заднем дворе бышей чайной.

Самого месье Краузе нигде не было видно, но дверь в дом, как он и обещал, была открыта. К этому времени Рут и девочка уже проснулись, и я рассказала им, что мне удалось снять первый этаж в этом чудесном доме за сущие медяки, а потому нам всем нужно быть благодарными его хозяину и постараться сильно его не беспокоить.

«Чудесный дом» оказался столь же неприглядным изнутри, как и снаружи. На подоконниках, на старой мебели и на полу лежал толстый слой пыли. А окна были так грязны, что даже днем в помещении было темно.

Зал, где прежде обслуживались покупатели, был просторным, а вот все остальные комнатки и подсобные помещения казались просто крохотными, и в некоторых из них вовсе не было окон. Но в нашем положении излишняя разборчивость была ни к чему, а потому ни Дженнингсы, ни малышка Армель не высказали ни слова недовольства.

Свои вещи мы предпочли пока оставить в экипаже. Рут быстро отыскала деревянные ведра и отправила Кипа к колодцу за водой. А вот в качестве ветоши здесь можно было использовать любую ткань — хоть старые полотенца, хоть висевшие на окнах шторы, хоть потемневшее от времени постельное белье.

— Вы бы, мадемуазель, посидели пока в экипаже, — посоветовала мне Рут, — а то прогулялись бы куда-нибудь, пока мы тут приберемся. Негоже вам пыль глотать.

Но я понимала, что вчетвером мы куда быстрей наведем тут порядок, а потому, не слушая ее возражений, тоже взялась за тряпку.

Торговый зал с огромными витринами был нам пока без надобности, и в первую очередь мы принялись за комнаты, в которых нам предстояло спать. Одну из них — самую маленькую и без окна — Рут сразу определила брату, другую, в которой было крохотное окошко чуть не под самым потолком, оставила для себя. А самую светлую и просторную, с окном и широкой деревянной кроватью, должны были занять мы с Армель.

Я стала мыть окно, а девочку попросила смести пыль со стола, кровати и единственного стула, что тут был. Но она за то время, что я натирала рамы с улицы, успела не только выполнить это задание, но еще и подмести полы. Правда, пыли в воздух она подняла немало, но она так старалась, что я не могла ее не похвалить.

Потом мы вдвоем обтерли всю мебель уже влажными тряпками, попросив Кипа вынести во двор старые, набитые сеном матрасы. Сено в них уже превратилось в труху, и спать на таких матрасах было уже нельзя. Рут сказала, что сами матрасы использовать еще вполне можно, нужно только выстирать их и набить свежим сеном.

— Я уже выгребла из печки в кухне золу, завязала ее в обрывок старого мешка и опустила в таз с водой, — делилась она своими успехами. — В этой воде я и постираю сейчас всё белье, что мы сочтем пригодным. День сегодня солнечный, и оно быстро высохнет во дворе. А вот сено придется купить.

Тут она вздохнула, и я прекрасно поняла почему. Прежде свежего сена у нас было сколько угодно, и нам и в голову не пришло бы за него платить. Но сейчас выбирать не приходилось, и она отправила Кипа в одно из городских предместий, где он за один медяк сторговал целый воз сена. Еще одну медную монету пришлось заплатить за доставку этого сена на улицу Оружейников.

Рут занялась стиркой, и скоро все веревки на заднем дворе оказались завешаны совсем не новым, довольно темным, но уже чистым бельем. Да, шторам, полотенцам и скатертям нельзя было вернуть первоначальный вид, но мы всё еще могли их использовать.

Мы с Армель в это время принялись за большую кухню — помимо окна, мебели и пола, там требовалось отчистить еще и кухонную утварь. Часть посуды мы пока отставили в сторону — огромные чугунки, сковороды и кастрюли нам были пока ни к чему. В стоявшем у окна буфете мы нашли красивый чайный сервиз, который, наверно, использовался для подачи чая посетителям. Он был из тонкого фарфора и расписан яркими цветами, а потому сразу поднял мне настроение.

К вечеру белье действительно высохло, и когда нам привезли сено, мы быстро соорудили себе матрасы и подушки. Окна в дом целый день стояли распахнутыми, прежний затхлый воздух уже выветрился, и комнаты наполнились ароматом сухих трав.