Картонные стены

За истекшие полчаса мой мир успел трижды поменяться: бережно храня в уголках своего улыбающегося рта остатки чу́дного майского вечера, я была Сиренью, затем, на несколько коротких минут – целой Вселенной Андрея, которую он, решительно и особо не заморачиваясь, в очередной раз познавал, и уже после, в темноте комнаты, снова стала Одиночеством.

И все же, засыпая, я по-прежнему улыбалась…

32

Ярко-синий джип, отъехавший от дома Филатовых, вызвал у Самоваровой неясное волнение.

– Андрей не давал о себе знать? – поинтересовалась она у доктора.

– Отсюда до Калужской области часа три-четыре будет И не забывай про утренние пробки, тем более в субботу. – Валерий Павлович бросил взгляд на часы. – К тому же Татьяна Андреевна Попова вряд ли ждет незнакомого зятя с распростертыми объятиями, если она действительно там. И если она вообще существует, – подумав, добавил он. – Ведь можно предположить и путаницу с официальными документами.

– Существует.

– Откуда такая уверенность?

Варвара Сергеевна сделала странный, словно обрисовывающий кого-то невидимого в пространстве жест и тут же поймала внимательный и настороженный взгляд Валерия Павловича.

Рассказывать про Алинин дневник ей по-прежнему не хотелось. Для того чтобы разбросанные по времени сюжеты сложились в единое целое, ей было необходимо прочесть дневник до конца, в идеале – в спокойной, без суеты, обстановке, но в заданных обстоятельствах осуществить последнее было, увы, проблематично.

Когда они прошли в калитку Филатовых, Варвара Сергеевна остановилась и, задумавшись, начала рассматривать дом.

С парадного входа фасад был уже полностью отремонтирован.

Некоторым попавшимся им сегодня на прогулке домам, на затейливый экстерьер которых владельцы не пожалели денег, дом Филатовых в роскоши внешней отделки уступал. Вместе с тем было очевидно, что и здесь поработал дизайнер, а хозяева не жадничали при выборе материалов.

В светло-серый мрамор, порезанный продолговатыми кирпичиками, которым строители от цоколя до самой крыши обложили дом, фрагментами был вставлен камень другой породы, более темный, также гладкий и холодный. Большие окна снаружи обрамляли серебристые металлические панели, а под сделанной из того же блестящего металла широкой, тянущейся козырьком по периметру панелью под самой крышей пряталась уличная подсветка.

Варвара Сергеевна поняла, что фасад и внутреннее убранство дома выполнены в разных стилях – фасад был достойно минималистичен, внутри же однозначно главенствовала классика.

Напичкав дом всевозможными ультрасовременными приборами и спрятав их за состаренными дубовыми дверьми, дизайнер пошла на спорный с точки зрения вкуса компромисс: слишком далеки были друг от друга два этих стиля.

Возможно, вовсе не Алина убедила Жасмин совместить в проекте едва совместимое. Но кто-то из двух супругов, согласившись на модный гладкий минимализм снаружи, явно пожелал воссоздать внутри дома нечто, что лежало под самым сердцем.

– Варь, ну что мы тут встали? Пойдем уже в нашу лачугу! – и доктор нетерпеливо подхватил Самоварову под руку.

После прогулки он выглядел немного уставшим и бледным – похоже, со сменой погоды и у него заплясало давление.

Со стороны террасы слышался громкий возмущенный голос распоряжайки.

Варвара Сергеевна, держась за доктора, как могла ускорила шаг.

Жанна стояла рядом с сидевшим на лавке Ливреевым и, обращаясь к нему, возбужденно жестикулировала:

– Нет, ты видел, каким взглядом она окатила меня напоследок! Как будто я даже не домработница, а последняя чернь!

Вадим примирительно хмыкнул:

– Да забей… К тому же ты, как обычно, преувеличиваешь.

Завидев Самоварову и доктора, Жанна подозвала их рукой:

– Варвара Сергеевна! Пока вы гуляли, сюда приперлась Аглая Денисовна и увезла Тошку!

Валерий Павлович приостановил Самоварову, бросившуюся было на террасу:

– Варь, я в душ. Если нужен буду – дай знать, подойду.

– Договорились. Что-то ты мне не нравишься… Давление измерь и сразу мне напиши, и напиши, если будут вести от Андрея.

– Что тут произошло? – поднявшись на террасу, Варвара Сергеевна первым делом обратилась к спокойному, как удав, прорабу.

Вадим, по-хозяйски развалившись на лавке, с удовольствием отхлебывал кофе из большой, принадлежавшей кому-то из строителей белой чашки с едва заметной красной надписью «Любимому мужу».

Ливреев пожал плечами:

– Ничего особенного. Мать Андрея приезжала, забрала Тошку.

– Дело не в этом! – набросилась на него Жанна. – А в том, как и когда она это сделала!

– Жанна, успокойтесь и давайте по порядку, – усаживаясь на лавку напротив Ливреева, попросила Варвара Сергеевна.

По брошенному на нее взгляду прораба она поняла, что своей внешней невозмутимостью он пытается успокоить взвинченную до предела Жанну.

Распоряжайка тяжело выдохнула и, прикурив очередную сигарету, попыталась говорить спокойно:

– Она заявилась без предупреждения. Сказала, что не может дозвониться ни Андрею, ни, само собой, Алине… У Алины телефон, как вы знаете, вырублен, а Андрей на звонки матери не отвечает.