Картвелеби. Книга вторая

Зять смотрел на тестя и не понимал: мог ли тот действительно в это верить? Отцовское сердце, горячо переживавшее за своих детей, просто-напросто сломалось. После смерти Вано, погубленной жизни Саломеи и слёз Нино оно отказывалось верить в плохое. Князь отгонял от себя болезненные мысли, будто, закрыв на них глаза, мог избежать проблем. В отличие от Георгия, Игорь так не умел.

Единственным человеком, который поддерживал его, как ни странно, стал Шалико Константинович. В отсутствии Давида его младший брат стал для зятя Джавашвили самым настоящим другом. Нино, как и её сестра, не радовала их, пусть и шла понемногу на поправку. Она чаще смеялась, и Саломея Георгиевна повадилась шутить, что о тишине в их доме теперь можно только мечтать. Игорь так же сильно переживал за сестрёнку, как и за жену. Однако, видя, как много времени и сил Шалико тратил на то, чтобы вернуть Нино к жизни, он всё же успокаивался. Этот гордец, конечно, наломал дров со своей Натальей, но вовремя одумался. Да и заслужили они с Нино счастья!..

– На наши головы в последнее время сваливается так много бед, – сказал он Шалико в то утро, когда они, встретившись в дверях Сакартвело, вместе поехали в Ахалкалаки. – Ваше примирение как раз то, что нам необходимо.

– Если бы вы знали, как я этого хочу, – шутя, отозвался Циклаури. – Но, боюсь, от меня в этом деле мало что зависит.

Они ехали молча и не подгоняли лошадей, наслаждаясь весенними пейзажами вдали. Март, пусть иногда и дождил, баловал их теплой бархатной погодой и податливым солнцем. Жмурясь от его лучей, Шалико подставил под них лицо, распахнув шубу, чтобы ветер обдувал грудь и щёки, и старался ни о чём не думать. Игорь безоговорочно следовал его примеру.

Семнадцатилетье Софико было не за горами, и пусть они не планировали пышного празднества, их родители сошлись на маленьком званом вечере, который планировали в следующую пятницу для самых близких друзей и родственников. Дариа Давидовна тотчас захлопотала о продуктах в надежде отправить за ними кого-нибудь на рынок, и старший брат Софико, сходивший в четырех стенах с ума, с радостью вызвался помочь. Игорь Симонович не без меньшего удовольствия согласился его сопровождать, и вот так молодые люди оказались на том витиеватом горном отступе вместе.

– А ведь она пишет ваш портрет с тех пор, как вернулась из плена. – Княжеский зять чуть-чуть отставал и пустил свою лошадь рысью, чтобы догнать попутчика. – Вы не знали об этом?

– Нет, – неподдельно удивился Шалико. – Мы только недавно стали общаться, как прежде.

Горечь, которую Игорь уловил в этих словах, умилила его. Бывший актёр совсем поравнялся с молодым князем и по-дружески ему улыбнулся.

– Я слышал, что Айдемировы со дня на день уедут в свои края. Говорят, даже Абалаевы разорвали с ними все связи. Как хорошо вы с ними, Шалико Константинович!..

Юный Циклаури сиял всегда, когда ему такое говорили, и на этот раз тоже злорадно усмехнулся. Что правда, то правда! Положению, в которое они с Давидом загнали Джамаля Вахитаевича, не позавидуешь. Как только тот поступит на службу, с него сдерут три шкуры, и это ещё неизвестно, сколько его домашние будут страдать от тех слухов о проказе. Даже на рынке – вот где настоящий рассадник сплетен! – их имена не сходили с уст простого народа, и в тот день они ещё раз в этом убедились.

В начале весны ахалкалакский рынок шумел как пчелиный улей. Под каждым кровом зиму провожали по-разному, а кто-то даже начал подготовку к пасхальным праздникам. Застольные гуляния так давно превратились в каждодневные будни для жителей их края, что здешний рынок не затихал, пожалуй, никогда. Как сильно от этих мыслей веяло домом!..

Как только они слились с толпой, какой-то кинто стал уверять их в необходимости купить осла – молодые люди лишь посмеялись. Кто из них больше похож на легендарного Ходжу Насреддина?

Потом пышногрудая, темноволосая женщина зазвенела у Шалико за спиной бубном и предложила ему погадать на будущую возлюбленную. Юноши хмыкнули, сказав, что оба женаты и не нуждались в её услугах. Цыганка оказалась настырной, и они еле унесли ноги. Как давно они так не веселились!..

– Нам нужно вернуться и поискать, где продают виноградные листья. Моя мать обожает долму! – собравшись с мыслями, предложил дипломат. Княжеский зять распрямился и, тяжело переводя дух, кивнул в знак согласия.

Пока они шли, шушуканья и перешёптывания не замолкали ни на минуту. За пятнадцать минут князь Циклаури и зять Джавашвили узнали очень много новых и не очень полезных вестей обо всех знатных семьях Ахалкалаки. Возлюбленному и зятю Нино до сих пор не попадалась склочница, смаковавшая её участь, но зато случай подбросил им её самого главного обидчика.