Картвелеби. Книга вторая

Как только она подумала об этом, за дверью послышались какие-то звуки. Барышня прислушалась, затаив дыхание, и искренне взмолилась, чтобы одним из споривших не оказался Джамаль Айдемиров. Однако…

– Что такое? Почему мне нельзя войти туда? – удивился Шалико, и сердце Нино подпрыгнуло в груди. – Мне нужно сделать кое-какие записи, а в гостиной слишком шумно.

– Нино Георгиевна не желает, чтобы я кого-то впускал, ваше сиятельство, – отчётливо сопротивлялся Игорь. – Она хочет провести время в одиночестве.

Небольшая пауза.

– Я обещаю, что не побеспокою её. К тому же, вы и так стоите на страже. – Возникла тишина, во время которой, наверняка, состоялся короткий зрительный поединок. – Боже мой, за кого вы меня принимаете? Я, по-вашему, совсем не имею понятий о чести?

Зять помедлил некоторое время, но в конце концов сдался и отошёл в сторону. Нино с трудом призналась себе, что обрадовалась этому, но быстро вернулась к своей книге и сделала вид, что ни слова из их разговора не услышала.

– Добрый вечер, Нино Георгиевна. – Шалико поздоровался, как только вошёл, а Игорь проводил его недовольным взглядом. Напоследок подмигнув свояченице, сидзе захлопнул за собой дверь. Переглянувшись, молодые люди дружно посмеялись.

– Он стережёт вас, как трёхглавая собака!

– Вы хотели сказать, как Цербер, – без труда догадалась княжна и посмеялась в ответ. Он растроганно улыбнулся, и она прочитала на его лице оттенок ностальгии. Неужели вспомнил, как они вместе зачитывались греческими мифами?..

– Да, именно так, – произнес он немного погодя, ещё раз пожелал ей хорошего вечера и, поместившись по другую сторону стола, принялся за свои записи.

Нино вернулась к итальянской грамматике, но та давалась ей из рук вон плохо. И не потому, что он появился!.. Итальянский язык вслед за французским собратом вогнал её в тупик, и надежды, что она из него выберется, становилось всё меньше. Неужели это конец?..

Она шумно вздохнула, когда Шалико оторвался от записей и бегло взглянул на исписанные листы у неё в руках. Улыбка озарила его уста.

– Что такое? – спросил он тепло. – Учите итальянский, Нино Георгиевна?

– «Учу» – это сильно сказано, – с горечью призналась княжна, но так и не подняла головы от книги. – По правде сказать, я мало что понимаю…

– И с чем же трудности? – искренне поинтересовался юноша. Нино всё-таки оставила учебник, и их взоры встретились. – Может я… смогу помочь?

Почему-то она совсем не нашла в себе сил перечить этому предложению и горячо кивнула в знак согласия. Обрадовавшись её радушием, юный князь отложил свою тетрадку в сторону и, придвинув стул настолько, насколько позволяли приличия, взял в руки учебник.

– О, поверьте, это не так сложно, как кажется, – воскликнул он весело, и девушка воодушевилась вслед за ним. – Это очень похоже на претеритальные и перфектные формы в немецком языке. Давайте сюда листы…

Ах, как она скучала по этим ощущениям!.. Скучала по счастью, разливавшемуся по венам, по сжимавшейся от эмоций груди и горлу, осипшему от чувств!.. Видя его таким восторженным, Нино пообещала себе, что выучит и турецкий, и закавказский татарский, если это только продлит радостные мгновения. И кудри, и румянец, и счастливая, родная улыбка; до чего же щемило сердце!..

– Пожалуй, и правда ничего сложного, – собравшись с мыслями, сказала она и чуть не расплакалась. – Благодарю вас, князь…

– Я рад помочь, – с готовностью заверил Шалико. – Рассказывайте, что ещё непонятно. Проведём время с пользой…

Игорь, стоявший по ту сторону двери, почувствовал невероятный прилив бодрости, когда Нино от души рассмеялась. Как давно они не слышали её смеха?! И хотя зять не видел лица свояченицы, он мог поклясться, что ничего прекраснее, чем её восторг, не найти во всем мире. Он и сам улыбнулся, подумав, что, возможно, зря так категорично отзывался о молодом Циклаури. Кто ещё мог сделать её такой счастливой?..

***

Когда Игорь и его свояченица вернулись в залу, вечер был в самом разгаре. Шалико остался дописывать письмо, когда княжна Джавашили и её зять покинули его. Графиня Демидова, чей жених ушёл из гостиной через несколько минут после Нино и её зятя, прочно связала его отсутствие с ними. Теперь Натали не сомневалась, что Нино Георгиевна – та самая девушка, что отвергла Шалико в юности. Та девушка, из-за которой он так долго страдал, пока не познакомился с ней и её отцом. Та девушка, которая, возможно, и была третьим углом?..

– Красива, умна, образована!.. Мечта, а не невеста, – приговаривала ведунья, хитро щуря глаза. Она взяла девушку за руку и стала ласково гладить по ладони, будто утешая. – Только жаль мне тебя. Горечь и боль ждут твою душеньку.