Карты и сновидения [СИ]

Андрей проснулся от мокрого холода, но полный радости и свежий, будто выкупался в газировке. Открыл глаза, с веселым удивлением осматривая свои руки, кинутые на подлокотники кресла. Он что, проспал на открытом краю всю ночь, до самого рассвета?

На тыльных сторонах ладоней блестели мелкие капли росы. А нежно-голубое утреннее небо было полно радостных облаков, похожих на бесконечную флотилию дирижаблей — одинаковых по форме, но самых разных размеров, от крошечных, с футбольный мяч, до великанских, с хороший небоскреб. Красиво. На фоне белизны резко очерчивалась плетеная спинка кресла Неллет с брошенным на подлокотник скомканным покрывалом. Андрей привстал, тревожась, но снова уселся, с небольшим чувством вины, но не в силах прогнать радость. Конечно, ее забрал страж, советник, на то они тут, в покоях великой Неллет, даже если рядом храпит избранный ей самой весенний муж. Интересно, откуда такая радость после сна? Наверное, потому что мне ничего не снилось, в кои-то веки, решил Андрей, потягиваясь и наконец, поднимаясь из кресла. Нужно скорее пойти в шатер, пожелать Неллет доброго утра, вдруг она еще не ушла в осенний сон. А еще найти саа сая Абрего, поблагодарить за прекрасное пение.

— Элле Андрей…

Андрей улыбнулся мальчику, который прятался за колонной, обвитой лианой с крупными цветами.

— Привет, Кенни-пинни, как принцесса? Зовет меня? Беги, скажи, умоюсь и приду.

— Элле? — мальчик вышагнул из-за листвы в яркий утренний свет, ветер взъерошил соломенные волосы над испуганным лицом, — все ждут. Когда ты и великая Неллет…

Он замолчал, не зная, как продолжить. Лицо кривилось в испуге, казалось, мальчик сейчас забудет все ритуалы и премудрости, заревет, как обычный мальчишка лет пяти.

— Погоди. Ее там нет? Я думал…

Андрей быстро спустился на несколько ступеней, обошел пустое кресло. Взял край покрывала, подержал и кинул его на подушку. Улыбнулся, стараясь унять холодок вдоль позвоночника. Она не могла никуда деться. Именно — не могла… Если ее не подхватывает на руки весенний, ее может унести только страж часа. Не дальше кисейного шатра. Или бассейна. Или — усадить на подушки рядом с обеденным столом. Но ни разу за все время пребывания Андрея в Башне ни один страж не посмел нарушить уединение принцессы и весеннего на открытой террасе заката! Правда, и сам Андрей ни разу не отрубался напрочь, до полного утра, сменившего ночь и даже рассвет.

— Ладно, — медленно сказал, соображая. Потер ладонью лицо, — на закате нам пел сай Абрего. Сколько это часов? До сейчас?

Спрашивая, он уже поднимался, быстрыми шагами пересекал просторное пространство воздушного сада, полное лиан, цветов и трав в подвешенных плоских корзинах.

— Десять часов, элле.

— Ого. Значит, десять стражей? Ладно, сай пел еще долго после захода солнца, наверное, до полуночи, точно.

— О том есть записи в свитках, элле.

— Конечно, — гулкие шаги вызвали эхо над бирюзовой водой бассейна, смешались с сетками отражений на куполе потолка, — значит, часов шесть я спал. Или семь. Немудрено, что выспался.

— Что, элле?

— Ничего. Нужно собрать семерых стражей. Пусть скажут, что знают.

Андрей прошел вдоль стены пиршественного покоя, не углубляясь в царство девушек и поваров — никто из них не имел права видеть Неллет вне торжественных публичных церемоний, а тех — пара в году. Хотя…

Он помедлил, но все-таки быстро двинулся дальше, взбегая по плоской спиральной лестнице, ведущей отсюда к спальному уровню принцессы. Никто не имел права. Но вдруг кто-то нарушил правила? Нужно поскорее поговорить с элле ночи. Пусть отправят людей обыскать все этажи, уровни и прослойки витков с покоями Неллет. Если, конечно, не один из стражей забрал принцессу.

Андрей тряхнул головой. Что за гадость лезет в башку. Мало ли. Может, Неллет сама захотела куда-то исчезнуть, и попросила одного из элле. Сначала нужно им всем поговорить.

— Они уже. Ждут тебя.

— Что?

— Элле. Ты сказал, нужно собрать. Это они послали меня. И ждут.

— Они что, уже знали?

Мальчик покачал головой, голубые круглые глаза смотрели испуганно.

— Никогда великая Неллет не уходила в сон вне своего шатра. Когда страж утреннего часа не дождался вас обоих, он призвал остальных.

— Мудро. А чего же ждали тогда еще два часа?

— Великая Неллет сама решает, и какие-то вещи совершает впервые. Как было с тобой, элле Андрей. Она привела тебя из мира своих снов, как никогда не бывало раньше.

— Понял, я понял.

В пустоте большого зала семь человек в расписных парадных халатах казались шахматными фигурами — полукругом, огибающим высокий столик с разложенным свитком. Андрей, обходя кисейную стену шатра, замедлил шаги, решая, не заглянуть ли внутрь. Но семь разных лиц смотрели на него в ожидании, и он понял, шатер пуст. Представил себе разбросанные подушки и поежился на ходу. Это было неправильно. Несло в себе угрозу. Так, наверное, чувствуют себя родители, заглянув в детскую, откуда исчез ребенок. Еще утешают себя — он где-то здесь, а по спине уже ползет холодок, а вдруг нет? Нигде нет…