Карты на столе. Немой свидетель. Смерть на Ниле

По дороге в Лондон мы больше молчали. Я не люблю разговаривать, сидя за рулем, а Пуаро так старательно прикрывал шарфом свои усы от ветра и пыли, что его речь все равно была неразборчива.

Мы прибыли на квартиру без двадцати два.

Джордж, английский камердинер Пуаро, как всегда безупречный, открыл нам дверь.

— Вас ждет доктор Таниос, сэр. Он здесь уже с полчаса.

— Доктор Таниос? Где он?

— В гостиной, сэр. Заходила также какая-то дама, сэр, хотела с вами повидаться. Она, мне показалось, была очень расстроена, узнав, что вас нет дома. Это было еще до вашего звонка, сэр, поэтому я не мог сказать ей, когда вы вернетесь в Лондон.

— Опишите ее.

— Пять футов семь дюймов[228] ростом, сэр, темноволосая, со светло-голубыми глазами. В сером костюме и шляпе, сдвинутой на затылок, хотя обычно женщины носят их чуть набекрень.

— Миссис Таниос, — еле слышно произнес я.

— Она, по-моему, была очень взволнована, сэр. Сказала, что ей совершенно необходимо разыскать вас.

— Во сколько это было?

— Около половины одиннадцатого, сэр.

Направляясь к гостиной, Пуаро огорченно покачал головой:

— Вот уже второй раз я не могу услышать, что хочет сообщить мне миссис Таниос. Что скажете, Гастингс? Судьба?

— Повезет на третий раз, — утешил его я.

Пуаро с сомнением покачал головой.

— Будет ли этот третий раз? Что ж, послушаем хотя бы, что скажет нам ее муж.

Доктор Таниос сидел в кресле и читал одну из книг по психологии из библиотеки Пуаро. Увидев нас, он вскочил.

— Прошу извинить, что явился без приглашения. Надеюсь, вы не рассердитесь на меня за то, что я решился войти.

— De tout, de tout[229]. Прошу садиться. Позвольте предложить вам стаканчик хереса.

— Спасибо. По правде говоря, у меня есть важная на то причина, мосье Пуаро, я обеспокоен, крайне обеспокоен состоянием моей жены.

— Вашей жены? Очень жаль. А в чем дело?

— Вы ее давно видели? — спросил Таниос.

Вопрос казался вполне естественным, но взгляд исподтишка, которым он сопровождался, показался мне странным.

— В последний раз я видел ее вместе с вами в отеле вчера, — самым обычным тоном ответил Пуаро.

— А! А я-то думал, что она зайдет к вам.

Пуаро сосредоточенно разливал по стаканчикам херес.

— Нет, — слегка рассеянно отозвался он. — А что, у нее была причина навестить меня?

— Нет, нет. — Доктор Таниос взял свой стакан. — Спасибо. Большое спасибо. Нет, особой причины не было, но, откровенно говоря, я очень озабочен состоянием здоровья моей жены.

— Она плохо себя чувствует?

— Физически она совершенно здорова, — медленно отозвался Таниос. — Но, к сожалению, я не могу сказать того же о ее рассудке.

— Вот как?

— Боюсь, мосье Пуаро, что она на грани нервного срыва.

— Дорогой доктор Таниос, мне очень жаль слышать это.

— Это ее состояние постепенно усугубляется. В последние два месяца ее отношение ко мне совершенно изменилось. Она возбуждена, легко пугается, ее одолевают странные фантазии, даже более чем фантазии, — я бы назвал это бредом.

— Вот как?

— Да. Она страдает тем, что обычно называется «манией преследования» — недуг, довольно известный.

Пуаро участливо цокнул языком.

— Вы понимаете мою озабоченность?

— Естественно. Естественно. Но только я не совсем понимаю, почему вы пришли ко мне. Чем я могу вам помочь?

Доктор Таниос, мне показалось, смутился.

— Мне пришло в голову, что моя жена уже приходила — или собирается прийти к вам с невероятным рассказом. Вполне может заявить, что ей грозит опасность с моей стороны или… ну, что-нибудь в этом роде.

— Но почему она должна прийти ко мне?

Доктор Таниос улыбнулся — это была очаровательная улыбка, но в обычной ее приветливости проскальзывала некая тоска.

— Вы знаменитый детектив, мосье Пуаро. Я сразу же заметил, что вчерашняя встреча с вами произвела на мою жену большое впечатление. Сам факт встречи с детективом в ее нынешнем состоянии показался ей особо знаменательным. Поэтому мне подумалось, что она будет искать встречи с вами, чтобы, так сказать, довериться вам. Таким образом обычно и проявляются подобные заболевания: болезненная обидчивость, причем направленная против самых близких и дорогих больному людей.

— Очень печально.

— Да, конечно. Я очень привязан к моей жене. — В его голосе послышалась глубокая нежность. — Я всегда считал, что она поступила отважно, выйдя замуж за меня, иностранца, оставив родную страну, своих друзей и привычный мир. Но последние несколько дней я пребываю в полном смятении… Я вижу из этого только один выход…

— Да?

— Полный отдых и покой — и соответствующее психиатрическое лечение. Я знаю превосходную лечебницу, которой руководит первоклассный врач. Я хочу увезти ее туда — это в Норфолке — немедленно. Полный отдых и изоляция от внешней среды — вот что ей необходимо. Я совершенно уверен — месяца два хорошего лечения, и дела у нее сразу пойдут на лад.

— Понятно, — очень сдержанно отозвался Пуаро, так что трудно было понять, какие чувства в действительности владеют им.

Таниос снова бросил на него быстрый взгляд.

— Вот поэтому, если она придет к вам, я был бы весьма обязан, если вы тотчас дадите мне знать.