Карты на столе. Немой свидетель. Смерть на Ниле

— Что до определенного момента картина ясная. Кому-то нужно убить Линит Дойл. Кто-то вчера вечером слышал скандал в салоне. Кто-то выкрал оттуда револьвер. Принадлежавший, прошу заметить, Жаклин де Бельфор. Кто-то застрелил из него Линит Дойл и вывел букву «Ж» на стене. Все ясно — правда? Все изобличает Жаклин де Бельфор. Теперь смотрите, что делает убийца. Он оставляет пресловутый револьвер на месте, где его наверняка найдут, — да? Нет! Он — или она — выбрасывает его за борт — такую улику! Зачем, мой друг, зачем?

Рейс покачал головой.

— Непонятно.

— Тут нечего понимать: это невозможно.

— Как невозможно, раз это случилось?

— Я не об этом. Невозможно такое развитие событий. Где-то ошибка.

Глава 16

Полковник не сводил любопытных глаз с коллеги. Он уважал, и не без оснований, интеллект Эркюля Пуаро. Однако в настоящий момент он не мог уловить его мысль. И спрашивать он не стал. Он редко задавал вопросы. Он просто перешел к следующему пункту повестки дня.

— Что у нас на очереди? Расспросим девицу Оттерборн?

— Да, это может продвинуть дело.

Розали Оттерборн неохотно вошла к ним. Не то чтобы она нервничала или боялась чего-то — просто держалась замкнуто, нелюдимо.

— Что вам угодно?

Слово взял Рейс.

— Мы расследуем обстоятельства смерти миссис Дойл, — объяснил он.

Розали кивнула.

— Вы не скажете, что вы делали вчера вечером?

Розали с минуту думала.

— Мы с мамой легли рано, не было одиннадцати. Ничего особенного не слышали, если не считать возню возле каюты доктора Бесснера. Я слышала, как старик что-то гудел по-немецки. Из-за чего был этот шум, я узнала только утром.

— Вы не слышали выстрела?

— Нет.

— Из каюты больше не выходили ночью?

— Нет.

— Вы вполне уверены в этом?

Розали изумленно воззрилась на него.

— Как вас понимать? Конечно, уверена.

— Вы, например, не переходили на правый борт, ничего не бросали в воду?

Ее лицо порозовело.

— А что, вышел запрет бросать вещи в воду?

— Такого запрета нет. Вы, значит, бросали?

— Нет, не бросала. Я же говорю: я не выходила из каюты.

— Значит, если говорят, что вас видели…

Она прервала его.

— Кто меня видел?

— Мисс Ван Шуйлер.

— Мисс Ван Шуйлер? — В ее голосе звучало непритворное удивление.

— Мисс Ван Шуйлер говорит, что она выглянула из своей каюты и увидела, как вы бросаете что-то за борт.

— Это гнусная ложь, — объявила Розали ясным голосом. Потом, как бы вдогонку пришедшей мысли, Она спросила: — А во сколько это было?

— В десять минут второго, мадемуазель, — ответил на ее вопрос Пуаро.

Она вдумчиво кивнула.

— А что-нибудь еще она видела?

Пуаро с интересом смотрел на нее, поглаживая подбородок.

— Еще, — ответил он, — она кое-что слышала.

— Что она слышала?

— Кто-то передвигался в каюте мадам Дойл.

— Понятно, — обронила Розали.

Теперь ее лицо было мертвенно-бледным.

— Так вы настаиваете на том, что ничего не бросали в воду, мадемуазель?

— Да с какой стати я буду бегать по палубе среди ночи и бросать в воду что бы то ни было?

— Причина может быть самая невинная.

— Невинная? — отозвалась девушка.

— Именно так я сказал. Понимаете, мадемуазель, этой ночью действительно кое-что выбросили за борт, и это была далеко не невинная вещь.

Рейс молча развернул перед ней бархат, открыл содержимое свертка.

Розали Оттерборн в ужасе отпрянула.

— Из этого — ее убили?

— Да, мадемуазель.

— Вы думаете, что я это сделала? Это совершенная чушь! С какой стати мне убивать Линит Дойл? Мы даже не знакомы с ней.

Она рассмеялась и презрительно вздернула голову.

— Смешно говорить об этом.

— Не забывайте, мисс Оттерборн, — сказал Рейс, — что мисс Ван Шуйлер готова присягнуть, что отчетливо видела ваше лицо — была луна.

Розали снова рассмеялась.

— Готова присягнуть? Пусть очки сначала протрет. Она не меня вздела. — Розали помолчала. — Могу я теперь идти?

Рейс кивнул, и Розали Оттерборн вышла.

Мужчины обменялись взглядами. Рейс закурил.

— Вот так. Полное противоречие. Кому же верить?

Пуаро покачал головой.

— Я подозреваю, что ни та, ни другая не говорят всей правды.

— Проклятая наша работа, — сокрушенно сказал Рейс. — Бывает, люди утаивают правду по глупейшей причине. Что делаем дальше? Продолжаем с пассажирами?

— Я полагаю — да. Всегда полезно придерживаться порядка и системы.

Рейс кивнул.

За дочерью последовала миссис Оттерборн в пестром батиковом размахае. Она подтвердила заявление Розали о том, что обе легли около одиннадцати. Сама она ничего примечательного ночью не слышала. Она не могла сказать наверняка, выходила ночью Розали или не выходил. Относительно хе убийства она обнаружила желание поговорить подробнее.

— Crime passionel?[327] — воскликнула она. — Первобытный инстинкт — убить! — об руку с половым инстинктом. Эта Жюоага, в чьих жилах течет жаркая, наполовину романская кровь, повинуясь глухому позыву естества, прокрадывается с револьвером в руке…

— Жаклин де Бельфор не убивала мадам Дойл. Это мы знаем наверное. Это доказано, — объяснил Пуаро.

— Тогда — ее муж, — отразила удар миссис Оттерборн. — Жажда крови и половой инстинкт — вот вам и преступление на сексуальной почве. Известна масса случаев.