Кастерширская осада

Это были как раз Ян Стихорецкий, Яромир и Василь Рубенко. К удивлению офицеров, они подробно описали крепость, рассказали, что всего в её стенах находится не более трёх с половиной сотен вооружённых людей, что на дворе прямо напротив места планируемого главного удара стоят метательные машины, готовые к бою, и ещё много важных деталей, которые могли облегчить штурм.

— Да это кто ж у вас такой храбрый, что сам в пекло полез? — поинтересовался генерал.

— Вот он, ваше превосходительство, Яромир Бортников, — громко произнёс Ян Стихорецкий имя героя.

— Ну, за такую службу медаль положена! — воскликнул генерал Альварес. — Далеко парень пойдёт, вот уж помяните моё слово, эх, далеко!

— Ваше превосходительство, — обратился к генералу Полковник Шатилов, — уверен, что Лихтенштейн уже отправил людей за помощью к Сайксу, а если ещё нет, то непременно это сделает. Предлагаю начать обстрел крепости со стороны главного удара между воротами и северо-западной башней, а так же для отвлечения сил противника обстрелять стену у юго-западной сторожевой башни. Кроме того, так как нас всего чуть более шести сотен, попрошу приказать разжечь как можно больше костров, чтобы Лихтенштейн решил, будто нас очень много, и предпочёл сдаться без боя.

— Мудрое решение, — подтвердил дон Альварес, — так мы и поступим.

— Господин атаман, — обратился он к седоусому плотному казаку с солидным сероватым чубом, — смогут ваши хлопцы развести каждый по два или три костра?

— Да хоть пять, пане! — весело ответил Пагоренко. — Прикажите зажигать?

— Добро, — ласково отозвался генерал, и атаман мигом вышел из шатра и зашагал по вытоптанной поляне, отдавая приказания своим казакам. Ещё через несколько минут шатёр покинул полковник Шатилов, которому было приказано начать артиллеристскую подготовку к штурму, по возможности нанеся наибольший урон противнику. Затем из шатра вышел капитан Монтесерро, которому было приказано усилить патрулирование окрестных лесов, чтобы ни один лазутчик не проскользнул из крепости. Конечно капитан возражал, что вряд ли кто-то осмелится покинуть крепость, когда все пути перекрыты, но генерал настоял на своём, ведь рисковать было нельзя.

Полковник Шатилов несколько раз предложил осаждённым сдаться, на что последовал категорический отказ. После двух залпов тяжёлых пушек, от которых задрожала земля и каменные стены, полковник повторил ультиматум: либо Лихтенштейн освободит пленных, сложит оружие и сдастся, либо крепость разнесут в пыль вместе со всеми преступниками и мятежниками, засевшими внутри.

Лихтенштейн стоял вместе с милордами Дарби и Кренсилом на стене центральной башни и с ужасом вглядывался в море огней, простиравшихся во всю ширь Кастерширского поля, от края до края. Он считал и не мог сосчитать, сколько огней зажгли его противники, как много их и сколько у них орудий. Он и подумать не мог, что Великий Совет отрядит против него огромное войско. Пушечные залпы, от которых обвалилось часть стен, унеся с собой жизни нескольких верных лучников, заставили его серьёзно задуматься о капитуляции. Лишь только хромоногий кривой предводитель отряда Сайкса удержал от этого поступка. Гарол настоял, чтобы Лихтенштейн продолжал удерживать замок как можно дольше, что бы ни происходило.

— Поверьте, милорд, — увещевал он, — мой господин вот-вот прибудет сюда со своей армией и разгонит этих дураков, посмевших встать на нашем пути! Когда мы уходили из Чаврогов, за нами следовал лишь небольшой отряд в несколько сотен человек, так что этому сборищу костров просто неоткуда взяться.

— Почему же Сайкс не поторопится? — гневно воскликнул барон, хватая Гарола за ворот плаща.

— Думаю, он ждёт платы, милорд, немалой платы! — хитро отвечал Гарол, выскальзывая из рук барона.

— Значит, он получит её! — воскликнул Лихтенштейн, гневно отталкивая верных рыцарей и направляясь в свою сокровищницу.

В этот момент снова раздался залп тяжёлых пушек, оглушивший всё живое вокруг, вслед за которым громко крякнула и обвалилась ещё одно часть стены, не выдержав удара тяжёлых ядер. Послышались стоны и крики людей, попавших под завал. Дарби и Кренсил испуганно переглянулись. Никому из них не хотелось погибнуть этой страшной ночью, но бежать они не могли.

— Я видел сегодня дух белой леди, — мрачно произнёс сэр Дарби, поглаживая лезвие своего топора. — Это плохой знак! Говорят, что это вдова первого хозяина крепости. Всякий раз, когда это исчадье ада появляется на крепостной стене, это грозит бедой для всех, кто живёт в крепости.

— Да, я тоже видел её, — смущённо произнёс сэр Кренсил, при этом побледнев как полотно.

— Довольно вздора, благородные сеньоры! — грубо прервал их разговор хромоногий Гарол. — Уж если кому и грозит беда, так это жалким трусам за стеной!

Конечно, эти слова не внушали мужества в сердца рыцарей, не привыкших оборонять замков. Да и аргументы против слов предводителя мятежников были весьма внушительны.