Секунды превратились в минуты, а минуты – в целую бесконечность. Сидящий в голове автобуса радист колдовал над рацией, но, судя по всему, связаться с начальством у него не получалось.
– Да что ты там возишься?! – взорвался командир взвода. – Немедленно соедини меня со штабом!
– Не могу, тарищ старший лейтенант! Связи нет!
– Чёрт! – офицер в сердцах сплюнул и вернул рацию к уху. – Что со связью? Тоже нет?.. Что?.. Как далеко?..
Не прерывая разговор, Протасов растолкал притихшую прессу, подошёл к нам и, наклонившись, посмотрел куда-то в сторону замыкающей машины. Мы повернулись в том же направлении. В этот момент автобус как раз проезжал открытый участок местности, если точнее, какую-то площадь с прилегающим к ней парком. Застройка здесь не такая плотная, так что всем участникам экспедиции стала видна причина беспокойства офицера.
– Твою мать…
Со стороны центра города двигался колоссальных размеров буревой вал. Внешне атмосферное явление было похоже именно на пылевую бурю, однако цвет и географическое положение полностью отрицали её природный характер. Черные клубы мелкой пыли протянулись на весь сектор видимости, и, очевидно, двигались в нашу сторону. Медленно переваливаясь и набегая друг на друга, они проглатывали попадающиеся на пути дома, но эта неспешность, судя по быстро сокращаемой дистанции, была иллюзорной.
В памяти тут же вспыхнули виденные по телевизору репортажи об эвакуации населения, когда улицы затопил чёрный туман, поглощающий всё на своём пути, включая бестолково палящие по нему танки и спешно удирающие автобусы. Особенно запомнились вопли журналиста, оказавшегося настигнутым загадочным проявлением Катаклизма. В дальнейшем и его, и многих других записали в списки пропавших без вести, так как никто и никогда больше не видел оказавшихся в тумане, а из двух танковых взводов уцелела только одна машина.
– Вашу мать, почему только сейчас доложили!.. – старший лейтенант метнулся обратно в головную часть автобуса. – Продолжать попытки связаться со штабом! Увеличить скорость движения!..