Катарина

Лишь одна мысль грела душу и держала меня на плаву на протяжении всего дня — письмо тетушки. Уложив Артура спать, я терпеливо дождалась пока все девчонки и хлопцы отправятся в спальни, а сама потихоньку спустилась в столовую, крепко удерживая письмо в руках. В тот же момент уловила, как фрау поднялась к себе в кабинет и тихо прикрыла за собой дверь.

Устроившись за обеденным столом, я собралась с духом и раскрыла потрепанный конверт.

— Катруся, ти що спати не йдеш? — вдруг раздался тихий голос Ольги, выглядывающей из коридора.

Я раздраженно выдохнула, опустив конверт на стол.

— Письмо от тетки пришло… хочу прочесть, — честно призналась я. Сил придумывать ложь не было.

— Да ти що! — удивилась Лёлька, приложив ладонь к груди. Она тут же поспешила присесть за стол напротив меня. — Ось же повезло тоби як! А ми думали, що це все сказки… думали неможливо це, письма от ридних получить з Союзу.

Я направила на нее усталый взгляд, а она подперла двумя руками подбородок, облокотившись об стол, и ее янтарные глазки с рассыпчатыми веснушками по всему лицу принялись с любопытством разглядывать меня.

— Ты что-то хотела? — я изо всех сил старалась не выдавать раздражение в голосе, чтобы не обидеть девушку.

— Та хотила узнать у тебе… Який он, дом у Сашки мого? Большой? Як у фрау або поменше? А з мамкою его познайомилася? Расскажи, Катруся, мени так интересно… будь ласка!

Она часто-часто моргала невинными глазками, пытаясь вызвать во мне сочувствие. Я на мгновение устало потерла виски и громко выдохнула.

— Ты прости, но я очень устала, — искренне ответила я. — Весь день думала о письме. Давай завтра расскажу на свежую голову… а то вдруг чего забуду.

Лёлька грустно улыбнулась и томно вздохнула.

— Эх… понимаю тебе. Тогда добранич.

— И тебе спокойной ночи, — в ответ прошептала я ей вслед, мысленно радуясь ее удаляющейся копне рыжих волос.

Мне предстояло снова настроиться к прочтению письма. Я мысленно пыталась подготовить себя к любой информации, которую прочту, независимо от того, какой она будет. В тот раз меня никто не потревожил, поэтому я с воодушевлением распахнула одинарный листок, исписанный мелким почерком с двух сторон. Мельком увидев торопливый и неправильный почерк тетушки, я едва сдержала слезы.