Катарсис

Райли начала встречаться с Алексом несколько недель назад. Она не сразу ответила на его знаки внимания, смущенная доходившими до нее слухами о его бессердечии и даже жестокости. С ней, однако, Алекс всегда был ласков и предупредителен, и она решила, что подруги наговаривают. Наконец она согласилась на свидание. Все начиналось просто великолепно.

Но в последнее время что-то поменялось. Она заметила, что иногда маска доброты словно спадает с его лица и под ней открывается пугающая пустота. Поначалу она думала, что это просто игра ее воображения, но история с Джейсоном в столовой вдруг представила все безжалостным светом. Как мог он напасть на Джейсона, такого милого и всегда приветливого с ней парня?! Одной этой сцены было бы достаточно, чтобы разорвать отношения.

Но больше всего ее испугали мертвые глаза Алекса, которыми он смотрел на упавшего Джейсона. Это был не просто буллинг — это была бесчувственная, холодная жестокость. Так отрывают бабочкам крылья, чтобы посмотреть, как они будут беспомощно и жалко биться, пытаясь взлететь.

Возмущенная и испуганная увиденным, она тут же порвала с Алексом, вернее, попыталась порвать, потому что он сообщил, что ей следует подумать дважды, и что у него есть видео, распространение которого наверняка ей не понравится. Он напомнил ей об одной вечеринке, когда обычно не пьющая Райли переусердствовала с пивом, так что некоторые события того вечера стерлись из ее памяти.

Она думала, что Алекс врет, и попросила показать ей видео. С насмешливой улыбкой он показал ей несколько отрывков, но этого было достаточно, чтобы она, задохнувшись от стыда, закрыла лицо руками, будто так можно было сделать бывшее небывшим.

Райли была потрясена тем, с каким равнодушным спокойствием Алекс ее шантажировал. Казалось, ее попытка разрыва не произвела на него никакого впечатления. Даже когда он угрожал ей, в глазах его, кроме скуки, не было ничего: он был уверен, что она сдастся.

И она сдалась.

Райли сидела у костра и плакала. Конечно, он знал, что сломает ее: она была не первой бабочкой, которой он оторвал крылья. Теперь она понимала это.

— И что мне было делать? — спрашивала она у окружающей тьмы.

Дело было не в ней. Скажем, не только в ней.

Страшно было подумать о впечатлении, которое видео могло бы произвести в школе, но главное было не в этом — главное было в репутации ее семьи.