Катастрофа (не) случится? Тревога и что с ней делать

Несколько историй клиентов в моей практике были связаны с тем, что осложненная сепарация в старшем подростковом возрасте позже выливалась в страшные скандалы или огромные трудности при разводах (невозможность развестись при очевидно развалившемся браке, оставляемые партнеры буквально сходили с ума, ложились в больницу или угрожали суицидом), смене работы (шантаж, манипуляции, угрозы, преследования) или попытках эмиграции (от невозможности выехать из страны, болезней, сложных обстоятельств отъезда до невозможности получить новый статус в стране эмиграции). Такие клиенты часто испытывали тревогу при риске, незначительном ощущении или даже просто фантазиях о том, что кто-то пытается их захватить, удержать, не пустить, отнять их свободу действовать. При этом когда они эту свободу все-таки обретали, она также генерировала их тревогу.

При нормальной сепарации человек уходит с благодарностью за то, что ему дали родители, партнерство, организация или страна, и уносит в свою новую жизнь то, что он от них получил, приумножая полученное. Его успехи готовы обсуждать, им радуются и гордятся, в него верят, ему готовы помочь и посочувствовать, если в этом будет необходимость. Сепарация в этом случае не подразумевает обрыв связи. Эта связь просто превращается во взаимодействие между взрослыми и более отдельными людьми, каждый из которых строит свою жизнь так, как считает нужным.

При осложненной сепарации он уходит со страхом потери или полного обрыва связи с семьей, необходимостью тратить значительно больше сил на преодоление и проживание сильных чувств, с неосознаваемой потребностью чем-то заплатить за свою новую жизнь, сильной виной, если жизнь складывается благополучно, или внутренним запретом на это благополучие. Реализуется посыл семьи: «Без нас ты никто, и никакой хорошей жизни у тебя не будет». И, конечно, в таком случае человек тревожится о том, имеет ли он вообще право хотеть, начинать, действовать, быть хозяином, распоряжаться и выстраивать свою жизнь так, как считает нужным, ведь семья ему столько дала. Ему кажется, что семья давала что-то лишь для того, чтобы он вернул это ей ответным служением, а не для того, чтобы он вложил полученное в строительство своей жизни и будущего своих детей.

Возможные последствия осложненной сепарации – контроль и диктат выросших детей над жизнью стареющих родителей. В период, когда родители начнут зависеть от помощи своих повзрослевших детей, те будут наполнять их жизнь своими тревогами: «Мама, не поднимай, папа, посиди, кушайте то, делайте это…». Как будто никто по-прежнему не может сам разобраться с тем, что ему нужно. В таких семьях домочадцы занимаются по большей части не своими, а чужими делами, благодаря чему у них есть ощущение большого, не отдельного, целого.

Экзистенциальная тревога

Наконец, мы добрались до того вида тревоги, который присущ любому человеку и является неотъемлемым условием нашего существования: ведь жизнь полна сюрпризов, непредсказуема, непознаваема, изменчива и регулярно помещает нас в новые обстоятельства.

Впрочем, это не значит, что эту тревогу все осознают или актуально переживают. Ведь переживание экзистенциальной тревоги – это бремя и роскошь, свойственные лишь взрослой психике. Такая тревога сопровождает столкновение с экзистенциальными данностями: необходимостью совершать выбор и нести за него ответственность, поисками смысла, одиночеством и конечностью. Нам трудно прочувствовать и переживать ее, если мы не выполнили сепарационные задачи. В этом случае мы продолжаем заниматься укреплением своих детских защит и не способны ощущать жизненный вызов, потому что сфокусированы на важных родительских объектах или их проекциях.

Зачем же этот жизненный вызов нужен – не легче ли не чувствовать экзистенциальной тревоги? В жизни ведь и без нее достаточно разных тревог. Не чувствовать, действительно, легче. Более того, другие виды тревоги, как правило, перебивают, затмевают переживание экзистенциальной. Но не встречаться с ней – означает считать свою жизнь простой, постижимой и объяснимой. К чему, между прочим, многие и стремятся, и в чем на самом деле нет ничего плохого. Но даже в этом случае жизнь временами все же сталкивает с тем, с чем никто не планировал сталкиваться.

Разницу между упрощенным пониманием себя и взрослыми представлениями о жизни можно описать, к примеру, сравнивая лужу, что появляется возле дома после сильного дождя, и океан. Лужа не таит в себе многих сюрпризов: она обозрима, неглубока, временна, и при желании мы можем легко ее исследовать, увидеть ее границы. Океан же глубок, вечен, необъятен и непостижим. Встреча с ним завораживает, вдохновляет и вызывает тревогу. И если все-таки воспринимать собственную психику как океан, а жизнь – как попытку его хотя бы немного постичь, то можно понять, почему мы испытываем экзистенциальную тревогу.