Катастрофа (не) случится? Тревога и что с ней делать

Никто из них почти не помнил, как их зовут, кем они были в прошлой жизни и как попали за периметр. У большинства воспоминания начинались с момента боли в забинтованной шее, кровати в медицинском бараке и таблички, на которой мелом написан их номер. И было ощущение какой-то потери. В первые две недели они постоянно чувствовали дезориентацию. Их сажали рядами в больших комнатах и нон-стоп крутили слайды про важность их работы для всего человечества, правила жизни внутри периметра и ужасы, творящиеся за его пределами. Постоянно звучала аудиозапись: мужчина с плохой дикцией каким-то низким, странным голосом сообщал, что радиационная пыль накрыла землю, и лишь северные территории из-за розы ветров оказались относительно чистыми от радиации, что вокруг периметра непроходимые болота, множество мутировавших и диких животных, мародеров и озлобленных банд, и поэтому теперь именно жители периметра – строители нового будущего. Каждый может перейти на другой уровень – от работы на руднике подняться до строителя новых домов, управляющего охраной или даже инженера, если докажет свою верность и будет безукоризненно соблюдать правила. После двух недель такой обработки и каких-то уколов, от которых все время тошнило и нещадно хотелось спать, этот голос уже сам по себе крутился в их голове, повторяя слово в слово заученный текст.

Соловей был единственным из их барака, кто почему-то продолжал о чем-то думать и мечтать. Возможно, в его чипе была какая-то ошибка или поломка. Остальные как будто просто работали и ждали – еды и сна, еды и сна, то ли спасая себя от смерти, то ли ожидая ее. И если бы не Соловей, им бы жилось, вероятно, значительно проще. Но с ним было как-то живее, что ли, хотя почти в каждого из них он забрасывал неприятное, мутное сомнение. Про свободные поселения думать совсем не хотелось, ведь тогда приходилось бы признать тот факт, что то, как они живут, – не жизнь.

* * *

Они выдвинулись утром. Начался дождь. Противная морось проникала за шиворот, а намокшие мох, кусты и трава, которых становилось все больше, в одну минуту делали юбки мокрыми, тяжелыми и противно липнущими к ногам. В какой-то момент Баста вдруг озверела, рванув на себе юбку, – и половины длины как не бывало. С яростью она зашвырнула застиранную ткань с несуразными цветочками в кусты. Хо неодобрительно взглянула на нее, собрала ткань и сунула ее в боковой карман рюкзака Эн.

Ноги Басты оказались белыми, с крапинками комариных укусов, нитками царапин и неожиданной тучкой синяка на бедре, но почти красивыми: мускулистыми и прямыми. Эн автоматически присвистнул и сам удивился такой своей реакции. Он не знал, что может свистеть, и не понял, почему от удивления люди как будто непроизвольно издают этот звук. Баста метнулась в кусты и через минуту вынырнула оттуда с «вонючкой» – так называли они эту траву за сильный запах. Если растереть ее в ладонях, а потом втереть в тело, то даже малая ее часть напрочь отгоняет мошек, комаров и слепней. Без нее каждое лето они бы сходили с ума. Сами они давно уже не чувствовали этот запах, привыкли, хотя поначалу он им казался чудовищным.

– Может, в твоем рюкзаке и иголка с ниткой есть? – как всегда сурово спросила Баста, недобро глядя на Эн.

Иголка нашлась, и мелкая помогла ей сделать из оборванной юбки слабое подобие шорт, за что Баста впервые за все время их знакомства сказала почти душевное «спасибо». Она чувствовала себя настолько свободной, что ей хотелось скакать по лесу, улыбаться и вскидывать свободными ногами, точно молодой жеребец.

– Замерзнешь, – кратко прокомментировал Эн – его штаны были из довольно плотной ткани, не то что эта тряпка.

– Плевать! – крикнула Баста, воздев руки к небу.

– Тише, не кричи. Мы же не знаем, кто нас может услышать, – забеспокоилась Хо.

* * *

Кью выдерживала поход на удивление хорошо. Она радостно подскакивала рядом с Эн и временами забегала вперед, что ни он, ни мать не одобряли, все время осаживая ее. Замыкающей шла Баста с копьем в руке.

Выяснилось, что ни Эн, ни тем более Хо охотиться не умели. От ручья они давно отошли, и поблизости пока не было видно других водоемов. На ягодах долго не протянуть, хотя временами попадались грибы. Благодаря Басте их насытили два зайца и белка – отличная добыча прошлого дня. Им пришлось сделать долгий привал, чтобы Баста смогла поохотиться.

– Мама, а почему мы так и не встретили волков, о которых нам так много рассказывали в лагере?

– Пока не встретили, Кью, но надо быть осторожными – один волк не так опасен, как стая, ты же помнишь? Мы должны все время быть настороже, – Хо уже порядком устала, да еще и ботинки, не готовые к такому переходу, стали разваливаться, из-за чего ноги почти все время были мокрыми. К тому же загноилась большая царапина, которую она получила, пока бежала на голос дочери, щебечущей, как птица. Пыталась заматывать ногу с травами, но лучше не становилось. Ее начинал бить озноб, ноги подкашивались, и несколько раз она чуть не упала на острые камни.