Каторга

  — Мля, жалко, не замочили мы тебя давеча, — хихикнул Лысый, доглотал остаток похлебки и отставил тарелку. — Слушай, Тормоз, а пошли с нами?

  — Куда?!

  — В люк. Там тихо, спокойно, без вони, уродов нет никаких...

  Тормоз ударил Лысого ногой в голову. Лысый успел увернуться, удар вышел вскользь, Лысого отбросило в сторону, на острые камни. Гнус подскочил к Лысому, ударил его сапогом в ребра — Лысый, крякнув, перевалился на другой бок и, согнувшись, затих.

  — Я сказал, черепа, — процедил Гнус. — Все.

  Он повернулся к Умнику, который поднялся и стоял, чуть согнувшись, держась рукой за стойку.

  — А ты, паскуда, еще одно слово вякнешь, прикончу. — Гнус выхватил запасную стойку и сунул ему под нос. — Понял?!

  — Понял.

  — Ах, сука! Я же сказал, слово, и...

  Гнус замахнулся, Умник отдернулся, зацепил пяткой камень, повалился назад. Страшный удар, который должен был размозжить ему череп, пришелся в стойку. Балка выскочила из крепления и рухнула вниз, мелькнув у Умника прямо перед глазами. Острая грань сочно хрустнула, череп Гнуса раскололся орехом, каска рассыпалась двумя половинками. Умник не успел упасть полностью — кровь и мозги жижей ляпнулись ему в переносицу. Балка воткнулась в отвал, за ней просела опалубка, похоронив Гнуса в месиве обломков и камня.

  Дед с Лысым успели спастись — они бросились вон, как только стойка глухо и страшно звякнула. Когда грохот осел и пыль опустилась, Дед приблизился к заваленному участку и стал осторожно оттаскивать камни. Лысый пришел на помощь. Через десять минут они вытащили из-под завала Тормоза, за ним другого напарника. Тормоз был целиком в лепешку, но еще дергался, второй, похоже, был мертв. Дед ощупал туловище и сказал:

  — Этому все. Боюсь, что Умник, наконец, доумничался...

  — Это рука провидения, — хихикнул Лысый, обшаривая карманы Тормоза и второго напарника.

  Тормоз очнулся, открыл глаз — второй уже вытекал — застонал, громко, мучительно.

  — Надо же, какая гнида живучая, — хихикнул Лысый снова. — А жалко, все-таки, Дед. Что-то и мне захотелось узнать, за что это нас сюда. Что это мы так, и кому, где и когда.

  — Надо было мне самому его придавить, как слепого щенка, пока еще не разобрался, что тут к чему, — покивал Дед без улыбки. — Ведь это такой разврат, что не успеешь и оглянуться. Ему, видишь ли, уже интересно, что мы как, кому, где и когда. Засохни, Лысый, заткнись.

  — Ладно, Дед, ладно... Разврат-то на самом деле нешуточный. Думаешь, я не вижу, как и тебе теперь интересно? Нет, Дед, а все-таки жалко этого идиота. А что, если бы он и правда расшифровал всю эту пакость? Все эти циферки и крючочки?

  — Лысый, ты взрослый ведь человек... Тьфу ты, вот ведь зараза! В общем, заткнись. Умник на нашем участке, мы должны его раскопать и убрать. Ты видел, кто сегодня дежурный?

  — Еще бы, — гигикнул Лысый, ворочая камни. — Сейчас будет орать, что мы, толстые жопы, не справились, пока обед. — Они растащили камни, поставили запасную подпорку, закрепили просевшую кровлю, выскребли Гнуса. — С-сука, пообедать не дал спокойно. — Лысый пнул окровавленным сапогом разбитое туловище.

  Он отбросил еще пару камней и выпрямился. Из завала, из хлама и крошева, выкарабкался пыльный изгаженный Умник. Он выбрался из какой-то невероятной норки, которая образовалась под упавшей кровлей между камнями, выпрямился и стал отряхиваться.

  — Я чуть не уссался! — загоготал Лысый.

  Дед засмеялся с ним, подошел к Умнику и треснул его по плечу.

  — Вот ведь с-сучонок! — Дед треснул его еще раз. — Ты что, заколдованный?

  — Я здесь ни причем, — усмехнулся Умник, снимая каску и трогая повязку, на которой никак не засыхало пятно. Как обычно, он осмотрел кровь на пальцах, надел каску, посмотрел на Деда и Лысого без улыбки.

  — А кто?

  — Помнишь, Лысый, я тебе говорил про закон?

  — Про какой там закон?

  — Помнишь, помнишь. Ты думаешь, я так просто споткнулся?

  — Не понимаю!

  — Это говорит о том, что я все делаю правильно. Все говорю правильно, и все думаю.

  — Умник, я тебя сейчас огрею вот этой вот стойкой, и никакой закон тебе не поможет! — Лысый дернул Умника за плечо. — Что ты имеешь в виду?

  — Я имею в виду, что если ты на своем месте, и делаешь то что и должен, с тобой никогда, нигде, ничего такого не произойдет. Так что не парься, Лысый, не парься. Сегодня мы, я думаю, кое-что накопаем. Я, кажется, догадался, как нам расшифровать циферки.

  

  

  — Ладно, Умник. Какой-то ты заколдованный, я уже понял, и что с тобой ничего серьезного не случится, пусть так, может быть. Но вторую-то дырку в башке схлопочешь, как пить дать.

  — А что делать. — Умник потрогал повязку. — Издержки агрессивной среды.

  — Агрессивной среды, гы-гы-гы.

  — Для каждой агрессивной среды, Лысый, есть своя техника безопасности. Если ее соблюдать, то выживешь, и даже сможешь нормально функционировать.

  — А где ее взять, эту твою технику безопасности? В учебниках про нее не пишут.

  — В учебниках пишут про все. Нужно просто читать уметь. И потом, какую именно технику безопасности ты имеешь в виду?

  — Ну как какую. Чтобы не получить дыру в голове.