Каторга

  — Хм! — фыркнул Дед. — И что мне теперь с этим делать? Даже в сортир не сходить.

  — Не все сразу Дед, не все сразу. В сортире тоже на пустой желудок не особенно разбежишься. Это твой номер, и придет время, когда мы узнаем, что за ним кроется, кто ты такой, в чем заключается твое преступление, за что ты гробишься здесь, на каторге.

  — Умник, а мой номер сможешь узнать? Какой у меня номер?

  — Зачем тебе, Лысый? — Умник чуть улыбнулся. — Здесь, в зоне, достаточно туалетной бумаги. В крайнем случае можно просто подмыться.

  — Я тебя сейчас задушу.

  — Сейчас я узнаю твой номер. — Умник долго стучал по клавишам. — Читай.

  — Сто одиннадцать, двести двенадцать, восемьсот сорок, триста пятьдесят четыре... Это на самом деле мой номер?

  — Гарантия. Тебе стало легче?

  — Умник, — сказал Лысый, вдруг без обычного своего фиглярства. — Мне стало легче. Не знаю почему, можешь хихикать и тыкать пальцем, но мне стало легче. Ты сволочь. Откуда ты все это знаешь?

  — Я не буду хихикать и тыкать пальцем, — сказал Умник спокойно. — Если знаешь свой номер, это уже кое-что, и это уже кое очень немало что. Мы с вами сейчас всковырнули самую страшную тайну. Самое главное, что здесь, в зоне, от нас можно скрыть этот номер. Почему понятно.

  Дед с Лысым какое-то время молчали.

  — Умник, давай закругляться, — сказал наконец Дед. — Скоро отбой, а нас нет.

  — И что?

  — Как что? Скоро отбой!

  — Ну и что, что скоро отбой?

  — Как что?! Нужно идти!

  — Куда нужно идти?

  — В барак! Спать! На нары!

  — Нужно? Зачем?

  — Спать! Как зачем?

  — Спи здесь! Здесь, правда, нет нар, зато не воняет, спокойно и чисто. Тебя что, кто-то гонит?

  — Нет, но... Да, но...

  — Ну иди, если тебе так хочется. А я и здесь переночую. А то там храпят, стонут, пердят, в общем, не выспишься.

  Лысый с Дедом переглянулись.

  — Ты, Умник, как хочешь, а мы, пожалуй, пойдем...

  — Идите! Вас разве кто-нибудь держит? Я не держу.

  Лысый с Дедом чуть потоптались.

  — Ну ты, Умник, это... Завтра в забой-то придешь?

  — Приду. Конечно приду, не парьтесь. Если я не приду, найдется еще какой-нибудь гнус, или еще какой-нибудь тормоз, и вам вставят. Я вас не хочу подставлять. Вы, в целом, нормальные люди. До завтра.

  — Ты, Умник, это... А завтракать как? Может, тебе завтрак в забой принести?

  — Лысый, спасибо. Но тут есть еда. Я позавтракаю.

  — Какая еда?! Откуда?!

  — Есть. Так что не парьтесь. До завтра.

  

  

  Лысый и Дед остановились у входа в бараки. Лысый оглядел пласты экскрементов под самыми окнами, повел носом воздух.

  — На самом деле, Дед. Что-то здесь не так.

  — Ты про что?

  — Ну смотри. Видишь, сортиры. Стоят в достаточном отдалении от бараков. Вышел, перешел двор, зашел в сортир, высрал свое дерьмо, помыл руки. Вонь и параша там, где им и полагается. В уголке, и не мозолит глаза. Правильно?

  — Правильно. Ну и что?

  — Ну ведь правильно?

  — Правильно, правильно. А с чего, Лысый, ты взял, что в сортире у нас можно помыть руки?

  — Так вот я как раз и про это. Давай, что ли, хоть раз сходим в сортир, типа по правилам, заодно и посмотрим, что там и как.

  — Хм. — Дед покачал головой, посмотрел на строения туалетов. — Идиотская, конечно, идея, но почему бы и нет? Яйца нам за это, надеюсь, не оторвут.

  — Я тоже надеюсь. — Лысый сделал шаг в сторону туалетов. — Ну что? Идем и посмотрим?

  — А что. — Дед хмыкнул. — Почему бы и нет? Пошли. С одной стороны, конечно, идиотизм, но с другой... Если существует сортир, должен кто-нибудь хоть раз туда сходить?

  Чавкая сапогами по жиже, они перешли через двор и остановились у входа. Лысый, замешкавшись ненадолго, открыл дверь и переступил порог. Дед, тоже немного замешкавшись, вошел следом. Они оказались в просторной светлой комнате с умывальниками и зеркалом. Около умывальников на чистой стене висели свежие полотенца. В мыльницах лежало по куску хорошего мыла.

  — Я чуть не уссался, — сказал Лысый не очень уверенно и, осторожно, на цыпочках подошел к раковине. Открыв кран и убедившись, что вода — холодная и горячая — Ты видал, Дед?

  — Интересно... Даю яйца на отсечение, интересно, честное слово, — пробормотал Дед, пробуя воду. — И запах довольно приятный... — Он пошмыгал осторожно носом. — Дезинфицирующий какой-то.

  — А где же тут срать? — оглянулся Лысый. — Я что-то не вижу ни одной кучи дерьма.

  — Ты, Лысый, дурак. Хоть с Умником и повелся, а все равно дурак. Это же туалет, Лысый. Ты, что, читать не умеешь? Там же на двери так и написано, туалет. Поверь старику, но в туалете не срут, в туалет ходят.

  — И откуда ты, Дед, это знаешь? — Лысый хихикнул, продолжая оглядывать чистую светлую комнату с умывальниками. — Умник сказал? Я что-то ни разу не видел, чтобы ты в туалете вообще бывал, не только ходил, гы-гы-гы. Слушай, Дед, мне здесь нравится! Давай здесь останемся на ночь? Смотри, видишь, даже какие-то тряпки чистые.

  — Не умничай, все равно до Умника тебе далеко. Это не тряпки, а полотенца. — Дед подошел к двери напротив входа и открыл ее. — Смотри! Иди сюда, подойди. Видишь?