Каторга

  Засранец выхватил из сапога железный стержень и с размаху ударил Умника в голову. Стержень звякнул над ухом, и Умник опрокинулся вбок, ткнулся виском в землю, и кровь стала медленно растекаться в месиво грязи и испражнений. Шестерки заверезжали от радости и восторга.

  — Если очухается, будет гадить со всеми, — ухмыльнулся Засранец и потыкал Умника окровавленным стержнем. — Смотри, какой умник нашелся... Не нравится ему где все гадят. Засранец долбаный.

  Засранец ушел, шестерки уволоклись за ним. Подошел дежурный, двинул Умника сапогом, обронил Деду:

  — Убери.

  Лысый с Дедом, не говоря ни слова, подхватили Умника и, стараясь не очень заляпаться кровью, поволокли в барак к медикам.

  — Вот вы достали уже. — Дежурный врач покосился на окровавленный череп. — А этого кто, интересно?

  — Тебе-то какая разница. — Дед положил Умника на топчан. — Залепи дырку, залей там, что нужно, и если очухается, свистни. Он бракованный, так что если подохнет, ему же лучше и будет.

  

  

  — Вот ведь неугомонный кретин. — Лысый хихикнул, оглядывая пустые нары. — Дыра в башке еще мокнет, а он уже отвалился куда-то.

  — Жалко, что его не убили. — Дед покачал головой. — Но ничего, скоро убьют.

  — Куда, интересно, он мог исчезнуть? — пробормотал Лысый, заворачиваясь в одеяло. — Искатель.

  — Пошел гадить куда-нибудь, подальше от всех. — Дед хмыкнул.

  Умник вернулся посреди ночи. Он долго и осторожно пробирался между нарами, добрался до своего места, сел на постель. В полумраке ночных фонарей засветилась грязная повязка с черным пятном. Умник посидел так немного, улегся.

  — Где был? — спросил Лысый, разлепив веки. — Завтра в забой, тебе спать надо.

  Умник не ответил. Позже, когда Лысый снова почти заснул, Умник пошевелился и тихо сказал:

  — Лысый... Тебе не интересно, за что ты тут дохнешь?

  — Умник, мы этот вопрос уже обсудили и закрыли. — Лысый помолчал немного. — Какой смысл мукалить? Все равно, я никогда не узнаю, за что я здесь. Если я здесь, значит было за что.

  — Лысый, ты не дурак, и не сволочь. Здесь все как один, за очень маленьким исключением, сволочи. Вы с Дедом не до конца такие, и вам-то должно быть интересно, за что вас сюда. Что вы такого сделали? За что вам такая каторга?

  — Люди косные твари и ленивые сволочи. — Лысый хихикнул. — Вообще. Чего, интересно, ты ищешь здесь? — Лысый повертел рукой.

  — Я, конечно, здесь не так долго... Как Дед, например. — Умник кивнул в сторону Деда, который спал, накрывшись с головой, чтобы отгородиться от смрада. — Но уже понимаю, что мне, может быть, на самом деле не повезло... В чем-то. Может быть, если бы Засранца не замочили, пока я валялся без памяти, он бы меня добил, и было бы хорошо. Сам-то я не смогу, есть во мне какой-то сволочной тормоз, который мешает. Я уже пробовал. Не получается.

  — И когда же ты пробовал? — заинтересовался Лысый. — Интересно, когда ты все это успеваешь? Куда ты ходил, все-таки? И кто там дежурный, как тебя выпустили, и впустили?

  — Выпустили, и впустили. Лысый, я был там, у них.

  Лысый привстал на локте и долго смотрел на Умника.

  — Где?

  — Лысый, я нашел терминал, где хранится вся информация. Чую нутром, терминал можно взломать... Не взломать, его не взломаешь, просто можно получить доступ, можно.

  Лысый помолчал.

  — И как, интересно, ты его разыскал? Ладно, как ты вышел из зоны?

  — Лысый! — Умник посмотрел на Лысого с укоризной. — Не притворяйся дураком, здесь все свои. Я не выходил ни из какой зоны. Все это барахло здесь, в зоне, можно сказать, перед носом.

  — То есть? — Лысый сел. — Где это здесь, в зоне, можно сказать, перед носом?

  — Ты видел в стене люк, у главных ворот? Видел ведь, сотни раз.

  — И что?

  — Ну видел?

  — Ну видел, видел, и что?

  — Ты никогда не думал, что это за люк такой?

  — Нет, Умник. Зачем? нахрен бы он мне сдался, люк там какой-то?

  — Вот так вы все. А этот люк один из входов туда, откуда всем этим, — Умник тоже покрутил рукой, — рулят.

  — То есть?! — Лысый сидел в смрадном мраке, раскрыв глаза до предела. — Ты хочешь сказать, что туда можно войти и там нахозяйничать?

  — Ну, особо ты там не нахозяйничаешь. Там все до предела просто устроено, и от этого только труднее додуматься, что и как. Для того чтобы разобраться с простым и фундаментальным, нужно стать точно таким же. Простым и фундаментальным. А опроститься для человека, как ты знаешь, самое главное западло. Так что я там пока еще не разобрался. Но разберусь, и хотя бы узнаю, за что я здесь мучаюсь.

  — Да подожди ты со своей простотой, — отмахнулся Лысый нетерпеливо. — Ты что, хочешь сказать, что в самое тут, хм, «святая святых», можно вот так вот просто войти?.. И люк не заперт?..

  — Подходи, открывай, заходи. А зачем его запирать? Ты там все равно ничего не сделаешь.

  — Но я же сколько раз мимо-то проходил! Мы каждый день по нескольку раз мимо ходим! — Лысый ошарашенно посмотрел в пространство. — Протягивай руку и открывай? Так значит, если со всем этим барахлом разобраться, можно отсюда свалить?

  — Да, но только куда? Что здесь есть, кроме нашей зоны?

  — Должно быть, еще зоны, какие-нибудь другие. — Лысый неуверенно покивал.