Каузальный дуализм. Размышления об онтологии и природе сознания

У Декарта один из миров, который он в общем-то без достаточного основания выносит за скобки и который называет Богом, создаёт остальные и формирует для них каузальность. Аналогично и у Лейбница. Вообще говоря, вопрос о том, что «миры» (в терминологии Поппера) могли возникнуть независимо и лишь потом начать взаимодействовать, не ставился. Не ставится он и сегодня. Для этого есть множество причин. Во-первых, эволюционная теория если не доказывает эволюционный характер возникновения духовного «мира» на фундаменте физического, то, по крайней мере, не позволяет полностью не учитывать тот факт, что в наших наблюдениях имеют место ситуации, когда тело сопряжено с ментальными состояниями и когда тело лишено таких состояний, но не имеют места ситуации наблюдения, когда ментальные состояния существуют сами по себе, без тела. Во-вторых, последние достижения нейронауки и изучение нейронных коррелятов сознания показывают, что ментальные состояния – это, вероятно, всегда также и физические состояния, но не наоборот. Последнее утверждение не доказано, однако оно представляется самоочевидным в рамках монистической физикалистской доктрины и принципа каузальной замкнутости физического.

Чтобы всерьёз ставить вопрос о дуализме и о независимой природе, независимой онтологии «мира 2», необходимо по крайней мере предложить непротиворечивую дуалистическую модель, учитывающую принцип каузальной замкнутости физического. В противном случае дуализм будет противоречить базовым физическим принципам. Но это невозможно в ситуации, когда «мир 1» порождает «мир 2», так как сам факт порождения уже содержит интеракцию миров, по крайней мере на уровне сохранения энергии или других фундаментальных законов. Но при этом генетическая связь «миров 1 и 2» представляет собой некую некритически принятую норму дуализма, которую необходимо подвергнуть анализу. Сегодня мы говорим, что ментальные состояния стали результатом сложнейших физических процессов. Декарт полагал, что ментальные процессы и физические процессы сами по себе продукты божественного творения. Монады Лейбница также созданы Богом и связаны в его предустановленной гармонии. Попперовские миры возникают эволюционно один из другого как эмерджентные образования или свойства. Иными словами, связь миров путём порождения одного другим представляется тем пунктом, который имплицитно заложен в идею дуализма до сих пор. Но именно этот пункт делает эту парадигму бесперспективной для науки, во-первых, поскольку приводит фактически к неразрешимой проблеме каузальности миров, а во-вторых, поскольку дискредитирует дуализм в принципе, так как всегда существует соблазн совершать поиск единого источника у генетически связанных миров, реализовав бритву Оккама.

Именно эта аргументация и эти обстоятельства заставляют по-новому взглянуть на два поставленных выше вопроса и попробовать объединить их в один общий вопрос, а именно: является ли случайность сама по себе следствием взаимодействия двух разнородных онтологий, имеющих различное происхождение? Иными словами, не возникают ли случайные события на стыке процессов полностью разнородных «миров», которые находят некоторое пересечение, и не является ли случайность следствием того, что пересечение разнородных онтологий может быть осуществлено только в форме некоторой неопределённости?

В действительности Поппер был крайне близок к такой постановке вопроса, так как указывал на то, что «миры 1 и 3» не могут взаимодействовать без «мира 2», который в его модели оказался связующим звеном. В действительности, мысль о том, что «мир 2» разделяет «миры 1 и 3», парадоксальна, если рассматривать её в связи с тем, что все эти миры порождают друг друга по цепочке. Мы видим, что бессознательные процессы – это хороший пример связи «мира 1» и «мира 3», минуя «мир 2», в терминологии Поппера (при том, что в другой модели это может быть не так). Поэтому сам факт того, что Поппер говорит об отсутствии прямой связи между «мирами 1 и 3», свидетельствует в пользу того, что для своей модели он на самом деле нуждается в двух исходно не связанных онтологиях абсолютно разной природы. Только в этом случае они бы не имели никакой прямой связи и нуждались бы в посреднике, то есть в «мире 2».

Если бы Поппер отказался от идеи эволюционного эмерджентизма, то его модель стала бы тем, что мы здесь называем каузальным дуализмом. То есть дуализмом, в котором взаимодействуют разнородные, но однотипные онтологии. (Возможно, более точно такой подход следует называть нейтральным дуализмом или плюрализмом.) В этом случае попперовский «мир 2» стал бы «посредником» между «мирами 1 и 3», или процессом, протекающим в области их пересечения. Однако в этом случае понятие о «мирах 1 и 3» приобретает более общий характер, отличный от того, которое вкладывал в них сам Поппер.