Кавалер умученных Жизелей (сборник)

– Да как я теперь могу успокоиться, когда я узнал, как погиб Игорь, мой брат Игорь. Хочешь, я расскажу тебе?

Его поймали деятели русской мафии на выходе из банка. «Мы, сказали, тоже русские. Какая встреча!» А Игорь доверчивый. Нормальные соотечественники.

И стали требовать выкуп. И всего-то запросили пятьсот тысяч долларов, у «Макгора» больше пяти миллионов было на счету. «Проси, – говорят, – требуй, занимай, но если в два дня не уложишься, то успокоишься в сырой американской земле». Ромины денег не прислали, хотя Игорь просил, да и деньги не из их кармана. На третий день в Игоря влили спиртного до отказа и направили машину прямиком в столб. Мне это агент ФБР рассказал. Они банду взяли, так один деятель раскололся и покаялся. Безупречная информация, с именами, датами и подробностями.

– Может, Максим не…

– Ничего не может.

– Так зачем ты рассказал мне? Да, жуткая история. Но я не судия. И не могу судить Максима, да и не буду. Ведь важно, каков он ко мне. А тебе я сочувствую.

Некоторое время Элла Фитцджеральд пела, что «Мисс Отис сожалеет, но не сможет выйти к обеду». Собеседники молчали.

– Так зачем ты в Москве?

– Надо уладить дела. И хотел посмотреть, как ты нашу любовь бережешь.

Шаги. Бой часов.

– Прости, Олег. Я берегу воспоминания. И наша любовь уже там.

– Ну, ладно, – снова звуки шагов. – Но, нимфа моя, Лена, моя сладостная греза. Дай мне обнять тебя. Твои глаза. Твои губы. Дай мне прижать тебя к груди. Ты лань, ты моя трепетная лань.

– О, Боже, Олег, что ты делаешь со мной? У меня нет сил противиться.

– Идем туда, где звездный обелиск. Он будет хранителем отражений нашей страсти.

Характерные звуки физической любви. Стихают. И звук тупого удара. Вскрик. Хруст. И пауза. И слова Олега Разина:

– Прости. Мне не легче. Я думал, ты можешь любить. А так – мне ничего не надо. Пусть Ромина терзает горечь утраты. Пока не настигнет смерть.

Луи Армстронг: «И я подумал, про себя: какой прекрасный мир».

* * *

Записывать на диск как можно больше материалов – видимо, так строила подготовку к писательскому труду начинающий драматург Ромина. Она автоматически включила запись, когда кто-то, неожиданно, позвонил в дверь.

После Армстронга диск записал, как Разин, на обратном пути, замешкался в прихожей, выговорив: «Одна лишняя». Как хлопнула за ним дверь. Как Элла Фитцджеральд допела, что «The thrill is gone». И кончил запись на ночном бое часов.

Нужно было достать Марину, чтобы удостоверить голос Олега. И Гущин, неожиданно, обнаружил, что не знает ее координат – ни телефона, ни адреса. Анна Андреевна – единственная, через кого был на Марину выход, сама оказалась недоступной в ответственный момент.

Но вскоре позвонила.

– Я, вижу, вам нужна. Какие есть вопросы?

– Мы обнаружили диск. На нем беседа Разина с Еленой. И нужна Марина для опознания – только она сможет определить, его ли голос.

– Марина сейчас у отца, процедуру придется назначить на завтра.

– Может быть, я могу позвонить, договориться, подъехать?

– Нет, Виктор Васильевич. Они видятся не часто. А сегодня Владислав Анатольевич целый вечер выделил, чтобы с дочерью побыть. Завтра утром я попрошу Марину заехать, у меня и сможете встретиться.

– А что такие сложности? Я могу подъехать, куда скажете. Лучше бы сегодня, вопрос-то пяти минут.

– Уважаемый наш господин следователь. Один день ничего не изменит. Я, беспокоить Вдовина, когда для встречи с дочерью единственной, он, в кои-то веки, сумел выделить целый вечер, не стану. Да и спешки нет. А вас, в лучшем случае, соединят с секретарем. Он станет узнавать – что, да как? И причем здесь Марина? Могут вообще отказать, чтобы Марина показания давала. Так что, подождем до завтра. Она девочка добрая. Определит, Разин ли это с Еленою беседовал.

– Да что такое? Что за тайны мадридского двора? И что за папаша трепетный? Не следует беспокоить.

В трубке повисло молчание. Гущин собрался перезванивать, как услышал бесстрастный и, как бы, официальный голос Вербиной:

– Вы разве не знаете? Попросите принести ноябрьский журнал «Финанс». Маринин отец – Владислав Анатольевич Вдовин. Позвоните вечером. Я сегодня не лягу рано.

Первую часть указания Гущин выполнил незамедлительно. В ноябрьском номере «Финанс» был опубликован рейтинг ста самых богатых людей России. С состоянием в двести миллионов долларов, Владислав Вдовин занимал далеко не последнее место. И вряд ли бы отменил запланированный вечер с дочерью ради суетливого майора милиции. Который искал помощи Марины в определении принадлежности звучащего на диске голоса американскому студенту-недоучке, мимолетно знакомому Марине по Колумбийскому университету, и убившему жену Марининого бывшего жениха.

– Простите, Анна Андреевна. Так, когда на встречу с Вдовиной можно надеяться? – голос Гущина выдавал растерянность и звучал почти просительно. – Какая, выходит, она особа важная. А, с виду, сама простота.

– Да полно вам, Виктор Васильевич. Она же воспитана и умна. И жизнь для Марины не в том, чтобы покупать удовольствия на отцовские деньги. Я позвоню вам завтра, по результатам разговора.