Кавказская Голгофа

   Из соседнего села к батюшке привезли женщину средних лет. Войдя в храм, она закричала таким страшным голосом, что даже пожилым людям стало не по себе. За ее криком не было слышно певчих. Возвращаясь из храма домой, она срывала с себя одежду и закапывала в землю. «Опять вся заванялась ладаном», – злобно «вещал» в ней нечистый дух. Когда он отступал, то эта женщина рассказывала причину своих страданий. Сельский парикмахер-чеченец (судя по рассказам, ваххабит по убеждениям, крайне враждебно настроенный к иноверцам и даже мусульманам-ортодоксам) стал склонять ее к принятию его убеждений. Потом он, по ее же словам, совершил над головой какие-то странные движения руками и стал с еще большей силой убеждать принять мусульманскую веру. «Иначе, – пригрозил он, – мы вас, христиан, скоро всех перережем». В сердце женщины вошло невыносимое отчаяние, она потеряла покой, а затем начались страшные видения и припадки.

   «Не надо верить обманщикам», – вразумлял ее Батюшка. Однажды, когда служба уже кончилась и отец Петр стоял во дворе в окружении людей, эта женщина в возбуждении вплотную подошла к нему, растолкав всех: «Батюшка, скажите мне честно: Бог простит меня?» «Конечно, простит», – ласково ответил ей отец Петр, прижал к своей старческой груди и ... заплакал. «Конечно, простит, – повторил он, – только надо верить Богу, а не обманщикам». Женщина тоже разрыдалась на груди у Батюшки и, по ее словам, с этого момента все страхи и отчаянье, терзавшие душу, оставили ее.

   Часть VII.

   С людьми и среди людей

   «Ищите тех, кто нуждается в помощи вашей...»

   Дух протоиерея Петра Сухоносова в полной мере отвечал его любвеобильной жизни. Вокруг него всегда царил какой-то особый благодатный мир и покой. Он никогда и ни в чем не показывал своего превосходства. Напротив, своим отношением к человеку Батюшка всегда старался подбодрить его, покрыть грех, утолить боль и скорбь, первым подойти и попросить прощения. Эта любовь не знала преград: ни в возрасте человека, ни в его положении. Рядом с ним постоянно жили или находились люди, которые нуждались в помощи, поддержке, утешении. Через руки настоятеля проходили немалые суммы денег: люди щедро жертвовали их на храм, и отец Петр был рад возможности помочь нуждающимся. Он много благотворил бедным монастырям, жертвовал большие суммы для поддержания психиатрических лечебниц, постоянно помогал малоимущим, заключенным.

   «Не надо ждать, пока к тебе подойдет человек и попросит помощи: таких людей следует самим искать и помогать им», – наставлял Батюшка своих духовных воспитанников. Он никогда не отпускал без помощи обездоленных, больных, немощных. Тем же, кто приезжал нему издалека – а таких людей было немало - Батюшка давал с собой на дорогу, невзирая на их самые категорические возражения. Когда в эти края придет война, Свято-Покровский храм в станице Орджоникидзевской станет настоящим домом милосердия, где будут находить приют и утешение обезумевшие от горя родители, приехавшие в поисках своих пропавших без вести сынов; молодые солдаты, которые тут будут искать утешения и успокоения среди кошмара кровавой военной бойни...

   Уже первые минуты знакомства и общения с протоиереем Петром Сухоносовым очаровывали гостей, располагали к самой непринужденной и чистосердечной беседе. Никто не чувствовал себя рядом с этим священником скованно, стесненно. Батюшка встречал каждого мягкой улыбкой и теплым взглядом, и от этого взгляда исчезали всякие страхи, лукавые мысли, а на душе воцарялся мир и тишина. Люди, близко и давно знавшие протоиерея Петра Сухоносова, не припомнят случая, чтобы он на кого-нибудь накричал или кому-то сказал грубость, дерзко ответил. Случалось обратное: другие могли нагрубить ему, даже накричать, укорить, на что Батюшка с большим терпением говорил, что «гневные люди несчастны и слабы, ибо их одолевают искушения, и за них надо неустанно молиться».

   Вспоминаю, как произошло мое первое знакомство с отцом Петром. Произошло это еще в конце 80-х годов, в самый канун Рождества Христова. С газетных полос, телевизионных и радиопрограмм к тому времени уже были полностью сняты все запретные ранее темы. Наша редакция готовила рождественскую праздничную передачу для православных радиослушателей Чечено-Ингушетии. Появился хороший повод поехать в «Слепцовку». От своих верующих знакомых я уже давно слышал о почтенном батюшке, который служил там много лет и охотно встречал всех «заблудших и нераскаянных». Желание встретиться с таким человеком и открыть ему свою зачерствевшую в грехах и пороках душу во мне зрело давно.

   «Поеду, – твердо решил я. – А заодно возьму у него интервью для нашей программы». По телефону я набрал «Слепцовку» и попросил соединить с православным храмом. На другом конце провода послышался простуженный старческий голос.

   «Мне бы с отцом Петром поговорить», – попросил я невидимого собеседника.