Казахи и Россия

Обида сыновей Абулхаира привела к столкновениям между двумя чингизидскими группировками в степи. Польщенный приемом русских властей, хан Абулмамбет по возвращении узнал, что подчинявшиеся его воле уаки, кереи и таракты пожелали создать собственный улус, избрав своим ханом сына Абулхаира – Ералы. Предводители этих племен имели претензии к Абулмамбету и решили расквитаться с ним подобным образом. Такое событие не могло быть случайным. Вероятно, Абулхаир давно готовился к нему, и церемония присяги в Оренбурге лишь помогла решиться на последний шаг, чтобы продемонстрировать свое превосходство во влиянии на степные племена. Конечно, даже объединившись, эти племена не могли составить серьезную конкуренцию тем же аргынам, но, по словам А. И. Тевкелева, «сии три рода, хотя в Средней орде всех родов безсильнея, да всех богатея». Абулмамбету ничего не оставалось, как до поры смириться с волеизъявлением своих недавних подданных.

Однако под властью Абулмамбета находился богатый Туркестан. Абулхаир же оставался только ханом кочевников, что его очень беспокоило. В ноябре 1740 г. ему, казалось, улыбнулась удача: он сумел занять хивинский престол. Но через несколько дней он был вынужден оставить его ввиду приближения персидского шаха Надира. Единственное, чего смог добиться казахский хан, – это признание старшего сына Нуралы правителем Аральского ханства – небольшого владения, отколовшегося в 1721 г. от Хивы. Позднее Нуралы удалось на некоторое время завладеть хивинским престолом, но вскоре и ему пришлось с ним расстаться.

Амбиции Абулхаира простирались намного дальше достигнутого. Осенью 1740 г. он отправил посланника к джунгарскому нойону Сары-Мандже «с тем объявлением, чтоб он, Сарыманджа, с ним ханом, не дрался. И ежели он, Абулхаир-хан, будет произведен в Торкустан ханом, то он отдастся в подданство контайшинскому Галдан-Черену, и в том для уверения намерен он, хан, отдать сына своею Ачювака». Впрочем, как считает И. В. Ерофеева, эти переговоры были частью политической игры. Абулхаир не пытался скрыть своих контактов от оренбургской администрации, объясняя их отсутствием реальной помощи со стороны России.

В начале 1741 г. казахи Младшего жуза оказались втянуты в ожесточенный конфликт с туркменами, вторгшимися на территорию Мангыстау (Мангышлака). В одном из боев погиб прославленный батыр Бокенбай – один главных инициаторов принятия российского подданства. Тем не менее, отряды казахских батыров сумели добиться перевеса в свою пользу и в течение нескольких месяцев вытеснили туркмен с полуострова.

В тот же период улусы Среднего жуза подверглись нападению джунгарских войск. В ходе боев султан Аблай попал в плен, Абулмамбет бежал на территорию Младшего жуза и оказался на Яике. Захваченный Туркестан Галдан-Церен отдал во владение сыну Самеке Сеиту, выставив жесткие требования казахским правителям. Они должны были признать себя его подданными, предоставить в аманаты своих сыновей и выплачивать ежегодную дань.

Стало понятно, что Абулхаиру в такой ситуации рассчитывать не на что. Все его планы потерпели крах. Ни русские, ни джунгары не собирались отдавать ему столь желанный город. Вероятно, именно поэтому Абулхаир стал искать варианты дальнейших действий. В 1741 г. его посланцы Котыр-батыр и Байбак, находясь в Петербурге, навестили турецкого посла и заявили ему, что казахи желают вступить в подданство Османской империи.

В свою очередь, один из приближенных Абулхаира – батыр Мойнак говорил одному из русских посланников: «Нам нечего таиться, ежели паче зюнгорцы будут киргис-кайсаков разорять, то они киргис-кайсаки, намерены на Кубань идти для того, что кубанцы, приезжая, их к себе зовут». Возможно, это были не серьезные намерения, а лишь попытки оказать давление на российские власти.

Выбранная политика оказалась неудачной, способствуя ухудшению отношений Абулхаира с Оренбургом. К тому же летом 1741 г. скончался В. А. Урусов, на его место в начале следующего года заступил И. И. Неплюев, у которого было своеобразное видение целей и методов российской политики в казахских степях.