Казахи и Россия

В ходе переговоров, происходивших с осени 1741 г. до весны 1742 г., под давлением батыра Малайсары хан Абулмамбет, султан Барак и султан Батыр согласились выполнить часть требований джунгарского хунтайджи. Абулхаир доносил об этом И. И. Неплюеву и просил войск, чтобы проучить «изменников». Однако оренбургский наместник не отнесся всерьез к этим сведениям. По поручению Коллегии иностранных дел он готовил новую церемонию присяги для казахской знати. Абулмамбет подтверждал свое участие в этой церемонии.

Тогда же прибыло посольство Галдан-Церена к Абулхаиру, которое потребовало от него признать себя джунгарским подданным и предоставить аманата в ургу. Хан оповестил об этом И. И. Неплюева, который попросил доставить посланцев в Оренбург на намеченную церемонию. Абулхаир только этого и ждал: ему было важно продемонстрировать и джунгарским посланцам, и собственным подданным уважение российского двора.

Чтобы избежать повторения ситуации с недостаточно почтительным приемом его сыновей в 1740 г., Абулхаир просил И. И. Неплюева провести присягу «церемониею… дабы… мой киргизский народ, видя то, могли принять себе в разум, в какой я милости нахожусь и какою честию российское войско встречает».

И. И. Неплюев учел эту просьбу, и встреча Абулхаира была проведена более пышным образом. Хан третий раз принес присягу, на сей раз на верность Елизавете Петровне. Он вновь продемонстрировал, что является самым верным сторонником российских властей в казахской степи из числа чингизидской знати.

Разрыв: от Абулхаира к Бараку

Отлучение и ответ Абулхаира

Ответ России

Джунгары и калмыки

Рост торговли

Смерть Абулхаира

Несмотря на продемонстрированную лояльность, именно в ходе этого съезда отношения Абулхаира с И. И. Неплюевым были испорчены. Хан хотел обменять своего сына Кожахмета, находившегося в аманатах, на другого сына – Чингиза. Однако И. И. Неплюев, узнав, что предполагаемый аманат рожден от невольницы-калмычки, в этой замене отказал. Хан был возмущен.

Описывая последовавшую сцену, П. И. Рычков писал: «Абулхаир-хан столь озлобился, что с сердца не хотел более у тайного советника сидеть, и встав, со стула, не спросясь, пошел, выговоря притом, что он не из-под сабли, но из воли своей в подданство Ея Императорского Величества вступил, и по многим затруднениям едва успокоился, и остался на том, чтоб тайному советнику о сем его, ханском, требовании писать ко дворцу Ея Императорского Величества, а ему, хану, на то резолюции ожидать».

Хотя стороны расстались внешне благопристойно, обида Абулхаира на нового наместника осталась. И. И. Неплюев, недовольный устроенной сценой и резким нравом хана, также не желал иметь тесных отношений с ним. Он решил делать ставку на султана Барака. В итоге сложилась парадоксальная ситуация. Хан, первым принявший российское подданство, предоставивший в аманаты своего сына и отвергший все притязания джунгарского хунтайджи, оказался не у дел. Султан, находившийся в очень близких отношениях с Галдан-Цереном, стал главным фаворитом российских властей.

Описывая сложившуюся ситуацию, Абулхаир с горечью рассказывал одному из российских посланников: «Киргис-кайсацкие старшины и подлый народ ему, хану, смеются, что он, хан пришел в подданство Е. и. в. ибо де хотя и немалую верность и службу кажешь, а почтения и удовольствия никакого не имеешь».

Когда И. И. Неплюевым в июне 1743 г. была устроена еще одна церемония присяги (на этот раз верность наследнику престола Петру Федоровичу), Абулхаир это событие проигнорировал. На сей раз в Орскую крепость прибыли лишь батыры Джанибек и Есет, которые стремились дистанцироваться от Абулхаира. Последний же, как оказалось, планировал набеги на русскую границу.

Вскоре отряды казахов общей численностью, по разным данным, от тысячи до двух тысяч человек, совершили нападения на окрестности Ильинской крепости и редут Честного Креста, захватив около сотни пленников и отогнав большое количество скота. Один из отрядов пытался пробиться к Сорочинской крепости, где находился ханский сын Кожахмет, но был остановлен. В том же году были совершены набеги на калмыков, где казахи взяли в плен около 300 человек и отогнали много скота.