Казахские сказки

Величественным яблоням, покрытым корой, точно из янтаря, не было числа и счета. Между стройными стволами повсюду виднелись тучные виноградники, заросли жигиды и урюка, светлые лужайки, покрытые буйной травой и яркими тюльпанами. Тенистые тропинки были выстланы нежными лепестками цветов, только что опавшими с деревьев. По сторонам тропинок звучно журчали студеные арыки, выложенные разноцветными драгоценными камешками. А вверху над головой непрестанно порхали и щебетали птички, такие же красивые и голосистые, как и та, что привиделась юноше во сне.

Юноша в изумлении оглядывался по сторонам и все не мог поверить, что видит сад наяву. Чтобы испытать себя, он громко крикнул и ясно услышал свой голос, многократно повторенный эхом. Видение не исчезло. Тогда изо всех сил он устремился к кибитке мудреца и рассказал там обо всем, что с ним случилось. Выслушав его рассказ, и мудрец, и три его ученика, и Асан с Ха-сеном, и их дети пожелали немедленно увидеть сад.

В скором времени слух о чудесном саде разнесся по всей степи. Первыми к саду прискакали на своих бор-вых иноходцах всадники белой кости. Но лишь только они достигли опушки, как перед ними выросла высокая ограда с железными воротами на семи замках. Тогда они стали на резные седла и пытались через ограду дотянуться до золотых яблок.

Но всякий из них, кто прикасался к плоду, сразу те-; рял силы и замертво валился на землю. Увидев это, всадники белой кости в страхе и ужасе повернули коней и умчались в свои аулы.

Вслед за ними к саду со всех сторон потянулись толпы бедняков. При их приближении замки упали с железных ворот, и ворота широко распахнулись. Сад наполнился народом — мужчинами и женщинами, стариками и детьми. Они расхаживали по тропинкам, топча лепестки, и лепестки не увядали; они пили воду из арыков, и вода не мутилась; они срывали с деревьев плоды, а плодов не убывало. Весь день не умолкали в саду звуки домбры, веселые песни, громкий смех.

Когда же наступило время ночи и на землю спустился мрак, из яблок вдруг заструился мягкий голубой свет, и птицы запели тихую и сладкую песню. Тогда бедняки улеглись на душистой траве под деревьями и заснули крепким сном, довольные и счастливые в первый раз за всю свою жизнь.

УШКО

или в степи бездетные старик и старуха. Раз старуха допросила мужа:

— Принеси мне бараньи ушки.

Старик пошел по аулам и там, где резали барана, просил:

— Отдайте мне бараньи ушки.

Скоро он собрал сорок ушей и принес их домой.

В юрте ушки ожили, стали бегать и играть. Вначале весело было, но скоро надоели ушки старику и старухе.

Едят ушки — мимо рта проносят. Ложатся в постель — ссорятся. Садятся — друг друга давят.

— Да это прямо беда!—заговорили старик со старухой и прогнали сорок ушей ив юрты.

Скоро у черной одногорбой верблюдицы родился верблюжонок. Доит старуха верблюдицу и ругает старика:

— Чтоб тебе, старик, иссохнуть — прогнал все ушки! Если бы у нас было Ушко, посадили бы мы его у котла, и лизал бы он молочную пенку.

— А я здесь! — крикнул Ушко из-под кошмы, куда он спрятался раньше.

Обрадовались старик со старухой, стали поить и кормить его. Ушко бегает, играет, даже на коне выучился ездить.

Раз собрался старик ехать в город за солью, но перед самым отъездом заболел.

— Дай я съезжу! — предложил Ушко.

— Поезжай!

Поехал Ушко на черной одногорбой верблюдице. В городе у лавки на всех верблюдов навьючили вьюки с солью. Только черная верблюдица осталась без вьюка.

— Где хозяин этой верблюдицы? — кричал торговец.— Что ему надо?

— На мою верблюдицу положите три мешка соли!— крикнул в ответ Ушко.

Оглянулся торговец, никого не увидел. Все же велел он приказчикам навьючить соль.

— Моя черная верблюдица, иди к нашему аулу! — погонял Ушко.

Отправилась верблюдица знакомой дорогой. Ехали-ехали — пошел дождик. Ушко слез и спрятался под листочком, а верблюдица принялась щипать траву, да и проглотила незаметно Ушко.

Наелась верблюдица и пошла домой. Пришла она к хозяйской юрте. Выбежали старик со старухой, сняли с верблюдицы соль.

— А где же Ушко?

— А я здесь!

— Где?

— Если вы меня любите больше верблюдицы, зарежьте ее и найдете меня.

Старик зарезал верблюдицу, но Ушка не нашел. Желудок верблюдицы, где был Ушко, старуха бросила подальше в овраг.

Ночью волк съел желудок.

Целый день проспал волк, а вечером, когда проголодался, побежал к овечьему стаду. Крадется волк к ягненку, а Ушко как крикнет:

— Пастух! Волк прибежал!

Испугался серый и спрятался в лесную трущобу. С тех пор плохо стало жить волку. Как только подкрадется он к добыче, Ушко кричит:

— Берегись! Волк прибежал!

Ходит волк голодный, шерсть на нем повисла клочьями, силы совсем не стало. Пошел он за советом к лисе и жалуется:

— Дорогая моя, избавь от беды. Злой дух вселился в меня, смерти моей хочет!

— Не печалься, дорогой, злого духа выгнать очень пррсто.

— Весь век буду твоим должником, только научи как,— просит волк лису.

— Бегай по степи без передышки, вспотей, а потом

ляг на лед и усни.