Казаки. Донцы, уральцы, кубанцы, терцы. Очерки из истории стародавнего казацкого быта в общедоступном изложении

На другой день после Покрова 1821 года передовые прискакали на Петровский пост с известием, что неприятель подошел к Давыдовке. Власов, который случился в это время на посту, собрал все, что было под рукой: 600 конных и 6б пеших казаков. Поздно вечером, в бурную осеннюю погоду, Власов выступил с отрядом, выследил переправу и пропустил партию мимо. Горцы пошли на хутора, стоявшие за 15–30 верст. Как только направление неприятеля обозначилось, Власов послал вслед ему сначала одну небольшую команду, потом другую, под начальством есаула Залеского. Казаки повели дело отлично, занявши неприятеля ружейной пальбой. Тут подоспела на помощь еще одна сотня с орудием из Славянского поста. Власов послал и ее вслед черкесам. Только что грянула от них пушка, как в ту же минуту запылали по Линии маяки, раздались перекатом выстрелы, означавшие тревогу. Горцы, не понявшие в чем дело, оторопели. В темноте, на далеком расстоянии и за спиной пылали огни, палили пушки, трещали ружья. Шапсуги совсем струсили. Напрасно старшины пытались их уговорить. Они повернули назад к Кубани, но тут ждала их облава: прямо в лицо выпалила им картечью пушка, поставленная при дороге; они отхлынули влево – тут с двумя орудиями встретил их Власов:

опять залп картечи. Тогда горцы, потеряв надежду пробиться, бросились врассыпную. Власов несся наперерез, двинув главный отряд слева, так что горцам оставалось спасаться в прогнойный Калауский лиман. Покуда было можно, казаки гнали их, рубили шашками, пронизывали пиками, те, которым удалось скрыться, погибли большею частью в болоте, вместе с лошадьми. По собственному сознанию шапсугов, они потеряли более тысячи воинов и 20 князей. Казакам досталось в добычу 600 лошадей, множество прекрасного оружия, 2 значка. И до сих пор жители находят в болотах черкесские шашки и панцири.

Император Александр I пожаловал Власову орден Св. Владимира 2-го класса, а войско Черноморское поднесло ему оправленную в золото саблю, на клинке которой изображена Калауская битва. Войсковой старшина Журавский, начальник Петровского поста, и есаул Залеский получили также Владимирские кресты.

С тех пор прошло 76 лет, замолк гром оружия на Кубани, край умиротворился, но многие горцы и доныне вспоминают в заунывной песне Калаускую битву. Упавшие духом черноморцы ободрились. Власов жил, точнее сказать, скитался по Кордонной Линии. Едва он узнавал о сборище, то не ждал, пока оно явится, сам переходил Кубань и вызывал его на бой или предавал пламени аулы беспокойных. Бывали случаи, что партия уходила от него и натыкалась на него вторично. Русские отряды бороздили в ненастную осень и в суровую зиму по Закубанскому краю. В пылавших селениях черкесы гибли сотнями – или от огня, или от казацкого оружия; нередко женщины, предпочитая смерть неволе, бросались в бурные потоки. Кроме множества пленных, преимущественно из племени абадзехов и шапсугов, войска загоняли целыми тысячами стада, вывозили ценное имущество, состоявшее из дорогой посуды, шелковых одежд, турецких материй, нарядного оружия, богатой конской сбруи, щегольской одежды, панцирей, превосходных аргамаков – все это шло на поправление домашнего хозяйства обедневших казаков. Власов всю военную добычу отдавал казакам. Однажды он разыскал в ауле медную шестифутовую пушку турецкого изделия, она хранится поныне, как диковинка, в войсковом арсенале, другой раз вывел из неволи черноморца, сидевшего в цепях, в глубокой яме. Судьба пленных братьев особенно кручинила казацкое сердце.